Железный пар

Признателен за книгу, которую Вы послали мне и которую я внимательно и даже не без некоторого наслаждения (характер его эстетического свойства) прочёл. Мне понятна и близка Ваша озабоченность судьбами народов нашего отечества и пёстрого человеческого семейства в целом. Не сомневаюсь, что Вы искренне желаете добра, а также духовного и экологического процветания Вселенной. Мне тоже кажется порой, что Млечный путь проложен как-то криво, и надо бы его подправить, но полностью разделить с Вами идеи Вашего проекта не могу. Я, простите за прямоту, считаю, что он утопичен, а попытка его осуществления будет неизбежно сопровождаться фанатизмом и насилием. Стремиться к созданию планеты богов не то чтобы не нужно, но определённо преждевременно. Как бы много ещё ни оставалось в нашей жизни неустроенного и дурного, но в целом, если взглянуть сквозь столетия назад, улучшение условий человеческого быта и смягчение народных нравов несомненны. Ваша идея основать новое человечество на принципах десяти заповедей спорна уже хотя бы потому, что эти заповеди предназначались для диких полукочевых народов и давно выполнили свою историческую миссию. Более того, исчерпав себя, они уже не только не играют позитивной роли в современной жизни, но напротив – тянут её назад, в пережитую дикость. Борьба с инстинктами путём запретов – а заповедь не что иное, как запрет, – не самый верный метод, как показывает историческая практика. Да и сама идея смены человечества, пусть ей и нельзя отказать в остроумии, выглядит зловеще.

Приходится признать, что по своей природе человек обладает как творческими, созидательными дарованиями, так и деструктивными обременениями. Таково его несовершенное начало. Упрощённая схема эволюции человека выглядит так: от животного к разумному, от инстинкта к культуре. Постепенно, пусть и очень медленно, с откатами, но эта эволюция идёт. Нам остаётся цивилизационными путями всё более хитро и эффективно блокировать заключённые в нас потенциалы зла, насилия, агрессии и вражды. Понятно, что и в Ваших монастырях произойдёт всё то же самое, что было до того везде: добро и зло, порок и праведность, счастье и трагедия, справедливость и низкий произвол. Ваши благие пожелания заслуживают сочувствия и понимания, однако Вы должны признать, что именно идеями подобного накала, подобной искренности и неравнодушия вымощена дорога в бездну ада. Сходное ослепление сияющим идеалом многократно повторялось в мировой истории, начиная с Крестовых походов и заканчивая утопиями коммунизма и фашизма. Простите за банальность.

С наилучшими пожеланиями,

Академик РАСХН, РЕАН, АН Монголии, Чешской и Словацкой аграрных академий, член Лондонского Линнеевского общества, профессор К. К. Лягушевич».

Что тут сказать? Пожалуй, многое по пунктам можно. Но я скажу короче: чушь! Совершенно не согласен! На Млечный путь я никогда не покушался! И не прощу! И про монастыри – ни слова в книге! И заповеди – он тоже от себя!

В историческом обзоре прошлого, которым открывается мой труд, я, как когда-то Миклухо-Маклай в Гвинее-Бисау (тоже чудом выживший, но уже среди нынешних полудиких туземцев), повествую о том, что изведал и пропустил через сердце. Там подробно раскрыт до последнего винтика тот механизм, вредной силой которого мир был низвергнут до сегодняшней отметки деградации, когда двуногие и потерявшие рассудок хищники вот-вот истребят и то, что каким-то чудом ещё осталось здесь не тронутым! Или я слишком превозмогаю?

О каком улучшении условий быта и о каком смягчении народных нравов вы говорите, господин хороший Лягушевич? Самый великий позор человечества – в том, что, вознеся технический прогресс до седьмого неба, оно, это цивилизованное человечество, так и не победило голод на планете! Человек – Мономахова шапка природы – до сих пор тратит дорогое время жизни, промышляя где-то в поисках обеда! Позвольте, господин хороший Лягушевич, академик всех академий! Чем же тогда мы, нынешние люди, спустя сотни и сотни миллионов лет после рождения на планете жизни, отличаемся от незатейливых образований, занятых на заре времён совершенно тем же самым?

* * *

Разбудили вопли ишака.

Фёдор ворочался, в надежде вновь оседлать отлетающий сон, как лошадку крутящейся перед носом карусели.

Я вылез из палатки.

Несколько мальчишек, бросая любопытные взгляды на наш лагерь, гнали из кишлака вверх по ущелью смешанное стадо низкорослых бурёнок, лохматых бледно-рыжих коз и понурых ишаков, один из которых орал на бегу так, будто его потрошили заживо.

Как ни странно, связь здесь была, и довольно устойчивая. Написал sms Ане, мол, всё хорошо, здоров, вокруг красиво. Проснётся, прочитает и обрадуется.

Солнце уже поднялось над горами.

На том берегу реки, выхваченные утренним светом, розовели цветущие кусты, похожие издали на тамариск. Вчера вечером они были в тени, а сейчас мягко сияли россыпью нежного пуха.

Из соседней палатки вылез растрёпанный Сергей.

– На пастбище гонят, – сказал, озирая бредущую по лугу скотину. – Хороший у нас будильник.