Железный пар

Хляби небесные… Слова эти вызывали образ слякотного просёлка, и представлялось, что по небу можно шлёпать, как по луже, если, конечно, натянуть сапоги.

Каменных дев заволокла хмарь; стучащие по тенту капли заглушили шум реки.

Заскучав, разбрелись по палаткам.

Фёдор, подложив под спину рюкзак, полусидя/полулёжа листал в компе отснятый материал.

Послал жене sms: доброе утро, как дела у сына?

Ответила: не прощён.

Зря всё-таки оставил в Душанбе Джареда Даймонда – сейчас его учёнейшее сочинение пришлось бы кстати.

На заложенной странице автор объяснял традицию людоедства в горных областях Новой Гвинеи скудостью пищевого рациона аборигенов. Хотелось верить, что исследователь не остановится на столь дурацком заключении.

– А в горящие копи когда? – спросил из праздности.

Фёдор сказал, что заедем туда на обратной дороге из Фанских гор.

Ворочаясь на пенке, скользнул ладонью по днищу палатки – под рукой хлюпнуло. Посмотрел вокруг, пощупал – в палатке было сухо, но под непромокаемое днище определённо натекло.

Вылезли наружу.

Тонкий слой почвы, покрывавший камни, набряк от воды и расползался под подошвой. В корнях травы уже ползли струйки.

Место под палатку выбирали ровное, но небольшой уклон здесь всё же был.

Чёрт! Нет чтобы… Впрочем, тут камни – окопать палатку по периметру всё равно бы не вышло.

Фёдор позвал Глеба. Тот вылез под моросящий дождь и оценил ситуацию.

Сегодня срываться куда-то было уже поздно. Решили звонить в кишлак, чтобы утром подогнали к лагерю УАЗ.

Глеб позвонил.

Затем связались с Муродом – завтра он будет ждать нас со своим «старексом» на трассе перед Муминабадом.

Через полчаса дождь кончился. В небе появились слепящие голубые просветы, и над мокрым ущельем повисла роскошная радуга.

Ясное дело – Глеб с Фёдором поспешили.

Сказал об этом. Но наш генеральный штаб, соглашаясь со мной в душе, назад решил не отыгрывать.

Из тетради Грошева

Всё дело в квасцах! Плюс нашатырь и кое-что ещё, должно быть… Это теперь и моей деревяшке понятно! Прости, пожалуйста, мне маленькую неучтивость, мой прекрасный немецкий протез! Вот почему «Капитал» и Библия известны повсеместно, а Фёдоров (взял у Бодули с полки) и «Бытие и время» не прозвучали так, чтоб подчинить умы! Первые переплетали в те времена, когда мастерам служили службу правильные вещества, – когда они (мастера) использовали, так сказать, природную лабораторию горящих копей, а не аптечные химические реактивы, как в случае с последними. Именно грязь, посторонние (мнимо посторонние! в действительности – наинужнейшие!) редкоземельные вкрапления в самородной сере, квасцах, нашатыре и прочих соединениях из печки, разведённой в недрах, давали силу от природы вещам, познавшим на себе их (этих соединений) применение! Как всё разумно, складно, проницательно устроила природа! Что от неё, из первых рук, то – сила, а что от людей и фабрикации их технического безрассудства, то – пустотел и недоделка. Химические вещества природы из горящих копей, заложенные в материалы переплёта, взаимодействуют с брожением идей, заложенных в переплетаемую книгу, таким невероятным образом, что многократно усиливают в читателе готовность их, эти великие идеи, воспринять! Вместить, постичь и в высоком смысле ими заболеть! Вот что открылось мне сегодня, как озарение, как яркий вещий сон!

А всё пожелтевшие листочки, исписанные лиловыми чернилами, – те, что лежали в книге о переплётном мастерстве! Там всё написано про копи! Мне оставалось догадаться и сообразить! Я почерк разобрал (написано уже по новой орфографии, в конце – по бумаге судя – двадцатых прошлого столетия), и тайна книжной силы мне открылась! Там многое рассказано о сере, нашатыре, квасцах, «татарской соли», которые с незапамятных времён везли с Востока в Рим, Византию, а потом в средневековую Европу (вплоть до серёдки XIX века) из горящих копей гор Буттама как главное орудие для медицины и алхимии, а также средство для обработки кож, крашения и… в помощь всем имеющим на эти средства спрос ремёслам. Эти дары земли использовали и типографы, и старые мастера переплётных дел. Инкунабулы, альдины, эльзевиры – везде шли в работу именно они, самородные соединения горящих копей. Да что там! Мастерские переплёта в Италии, Германии, Франции, Англии, России использовали их вплоть до, выражаясь прямо, гибельного научного переворота, когда вступили в дело заводы по возгонке и выжимке веществ, которые сама в готовом виде давала прежде мать-натура. Вначале я решил: пустяк, занимательная справка. Потом умом раскинул, сопоставил, и – ток ужалил – осенило! Подумать только: такая мелочь, а какой имеет грандиозный вес!