Железный рассвет

«Таймс» получила эксклюзивный доступ к раздутому в шесть раз государственному внутриправительственному бюджету, утвержденному за два года до Инцидента Ноль. Большинство из резервов основного текущего бюджета не реализованы до бедствия. Хочется полагаться на точность данных, и могу вас уверить, что военные расходы, которые могли бы спровоцировать вмешательство Эсхатона, не просматриваются даже радаром. Детальная ревизия [Эд-бот: добавить гиперссылку для добавочного материала] показала, что официальные военные расходы составляли 270 миллионов в год на содержание несверхсветового флота сдерживания, а еще 600 — на гражданскую оборону, в основном на противодействие естественным катастрофам. В бюджете не было зазора для стомиллионных издержек по темным проектам. Новомосковские судоверфи на полном серьезе испытывали недостаток спецоборудования и знаний для ремонта и тем более воссоздания производства сверхсветовых кораблей. Никаких причинно-следственных нарушающих конфликтов. Поверьте, вообще ничего не оказалось достойным внимания. Никакой инфраструктуры для разработки запрещенных вооружений или нарушения Третьего завета. Обвинение в тайном создании нарушающего причинно-следственные связи оружия не выдерживало никакой критики. С другой стороны, соглашение о кооперации с опасными соседями, Новым Порядком, предполагало некоторые неприятности, но ничего существенного для размещения в новостном блоге, по крайней мере тогда.

В итоге это обернулась против них. Какая-то подлая клика, обладающая сверхоружием, точила топор на московское правительство, осознавая, какое недовольство породит бойня миллионов, сводившаяся к мести по поводу некоторых малозначительных и, несомненно, вызванных внешней силой факторов мнимого неуважения. Другими словами, произведен акт геноцида.

Завершение: на форуме читательских откликов некий натасканный подонок назвал уничтожение Новой Москвы актом милосердия богоподобного существа и потребовал урезания фондов содействия переселяемым беженцам, на что могу ответить: пошел подальше и сдохни. Можно окатить меня презрением. Но я так зол, что даже не могу писать об этом. Даже поражен, почему клавиатура до сих пор не расплавилась под пальцами. И я просто в ужасе вообще от постановки данного вопроса. Ты даже не вырос до уровня читателей «Таймс», и я немедленно вымарываю твою писанину. «Ты — позор представителей человеческого вида», — вот что говорит мгновенно включающийся инстинкт.

Конец