Железный регент

— И-ив! — шумно дыша, простонала она, вжимаясь в меня всем телом, и от звука ее голоса разум окончательно потерялся, сметенный волной желания.

Быть нежным и осторожным после этого получалось плохо, но, кажется, мою дану это совсем не беспокоило. Я брал ее сзади, резко и грубо, почти выскальзывая и вновь входя полностью, пальцами лаская самую чувствительную часть ее тела. Рина в голос стонала, изгибалась в моих руках, цеплялась за запястья, не то пытаясь остановить, не то стремясь прижаться крепче. Она твердила мое имя как заклинание, и когда, вскрикнув, выгнулась и задрожала от прокатившейся по телу волны наслаждения, я позволил и себе достичь разрядки.

Кажется, это утро получилось лучшим если не во всей моей жизни, то за последние двадцать лет — точно.

— Доброе утро, — со смешком проговорил я в ухо шумно дышащей дане, которая порой еще вздрагивала и ежилась от отголосков испытанного только что удовольствия.

— Доброе, — чуть хрипло пробормотала она. — Как думаешь, мы перебудили соседей?

— За это можешь не беспокоиться, я еще вчера поставил защиту, которая не пропускает и звуки тоже. Это… рефлекс.

— Что мы будем делать сегодня? — полюбопытствовала понятливая Рина, меняя тему, и повернулась в моих объятьях.

— А чего тебе хочется?

— Ты будешь смеяться, — смущенно призналась девушка, но в ответ на мой вопросительный взгляд все же пояснила: — Мне хочется запереться с тобой в этой комнате и сделать вид, что нас нет. Потому что кажется, если мы сейчас высунемся наружу, тебя закрутят дела и… сказка кончится. То есть ты вдруг исчезнешь из моей жизни и окажется, что всего этого не было.

— На последнее можешь не надеяться, — хмыкнул я. — Я уже предупреждал, что ты от меня не избавишься, даже если очень захочешь. Во всяком случае, в ближайшем будущем. А попытаешься сбежать — запру в самой дальней комнате и буду ночи напролет предаваться с тобой разврату.

Рина смущенно захихикала, но было не похоже, чтобы угроза ее впечатлила.

— А почему я должна захотеть сбежать?

— Не знаю, мало ли, — пожал я плечом. — Например, кто-нибудь откроет тебе глаза на то, какое я чудовище. Рина, пообещай, пожалуйста, кто бы что тебе ни рассказал обо мне, ты сначала обсудишь это со мной и только потом будешь делать выводы. Хорошо?

— Обещаю, но к чему это все?

— Если до сих пор кто-то еще сомневался в моем особом к тебе отношении, то после вчерашнего вряд ли такие останутся. И ждать от этих людей можно чего угодно, в том числе — попыток сделать гадость и испортить нам с тобой жизнь из любых побуждений, начиная с мести. В моем прошлом можно найти много грязи, а в настоящем — убедительно подать какие-то факты, перетасовав их по своему желанию.

— Как получилось с Лиа? — осторожно уточнила она.

— Примерно, но все может быть еще хуже. Если вдруг случится что-то такое, что ты перестанешь мне верить — иди к Хале. Если Даор та еще лживая скотина, то Пустая Клетка никогда не будет врать.

— Ты меня пугаешь. Что такого может случиться, что я вдруг перестану тебе верить?

— Не знаю. Просто боюсь за тебя, — признался я честно. — С Лиа я сам был виноват больше вас обеих. Мне не хотелось отпугнуть тебя, рассказывая о своих увлечениях и потребностях, а в итоге все вышло гораздо хуже. А если бы ты узнала о моей любовнице от кого-то еще, могла бы и вовсе наворотить глупостей…

— На самом деле я была уверена, что у тебя есть женщины, — проговорила Рина. — Не думаю, что это так напугало бы меня. А теперь я, кажется, и вовсе все самое страшное о тебе знаю. Или нет?

— Есть еще одна деталь, — осторожно начал я. — Навязчивое желание причинить боль и отобрать жизнь, которому приходилось регулярно давать выход. Я убивал приговоренных к смерти преступников, достаточно мучительно убивал. Если собрать их всех, можно наполнить приличную тюрьму, — я чуть поморщился, настороженно следя за реакцией даны.

Та смотрела на меня пристально, внимательно, и лишь немного хмурилась. Когда я замолчал, пару секунд продолжала разглядывать, а потом вдруг подалась вперед и легко поцеловала в уголок губ.

— Спасибо.

— За что? — опешил я. — За коллекцию трупов?!

— За то, что доверился.

— Как, и все? — недоверчиво усмехнулся я.

— Я не могу возненавидеть тебя за смерти каких-то непонятных, далеких людей, а со мной ты с самого начала был очень добр. Кроме того, ты же делал это не по собственной воле, а из-за твоей болезни. Если вдруг ты решишь продолжить это развлечение сейчас, то… кого я обманываю! — оборвала она себя, глубоко вздохнула, подалась ближе и, прижимаясь всем телом, уткнулась носом в шею. — Мне кажется, я не смогу тебя возненавидеть, даже если ты будешь делать это на моих глазах. Наверное, я тоже ужасная эгоистка. Я вообще не могу представить, что такое мне должны про тебя сказать, чтобы я решила убежать, тихо, как вор, не поговорив с тобой. Даже если у тебя вдруг появится другая женщина или какая-нибудь тайная семья и я узнаю об этом от кого-то еще, я сначала предпочту взглянуть тебе в глаза.

— Взглянуть или вцепиться? — с иронией уточнил я.

— И то, и другое, — Рина смущенно захихикала.