Железный шип

– Нет, не будет. Вы уже должны понимать, что даже небольшое количество знаний – вещь опасная. К тому же, я не представляю, как вы собираетесь за ним следить, и возражаю против того, чтобы пускать в данный момент в корабль агрессивно и враждебно настроенный крупный организм, когда рука ваша еще не зажила как следует и кость может треснуть даже от небольшой нагрузки. Кроме того, сделанные вами выводы относительно его питания могут быть неверны. Я вообще удивлен, как он сумел здесь выжить. У меня нет предрасположителей, которые способны привнести хоть какую-то пользу в его нуклеиновые кислоты. У вас и у него разный антропоморфизм. Не взирая на любые благие намерения и конечные цели, между ним и человеческим наследием еще меньше сродственности, чем между мной и вами.

– Но это же смешно! – воскликнула Мэм. – Он практически человек – ведь он не может летать, не так ли?

– Если ты, корабль, желаешь доводить свои ошибки до конца, не заставляй меня в них участвовать.

– Ладно, вы двое, прекратить, – скомандовал Джексон.

Что имел док в виду, когда сказал, что он не сможет уследить за Ахмулом? Уследить за ним проще простого – из своих университетских курсов он знал это очень хорошо. Другое дело, что эти методы могли ему не нравиться. Но для этого у него за плечами имелся диплом магистра Психологии Управления и он знал как делать то, что иной раз не по душе. Он теперь знал просто удивительные вещи.

– Док – я понял, что ты не сможешь предрасположить его. Но ты сможешь его подлатать, если он будет ранен?

– Запросто, – пробубнил док.

– Мэм, если мы впустим его, сумеешь ли ты защитить свою технику?

– В достаточной степени.

– Тогда начнем – мне уже до смерти надоело это место. Чем скорее мы с этим покончим, тем скорее сможем взлететь. Интересно, ему понравится Возмир?

Он дошел по коридору до уровня шлюза. Прижался ухом к двери.

– Ахмул! Ахмул, ты слышишь меня?

– Ты сукин сын!

– Слушай меня – если я открою эту дверь, что ты будешь делать?

– Я убью тебя, сукиного сына!

– Ахмул, слушай меня внимательно. Ты можешь мне не верить, но я могу сделать тебе много хорошего.

– Не успеешь, потому что я убью тебя, сукин сын!

– Ахмул, послушай, они дали мне…

А что же они ему дали, в самом деле? Они дали ему оружие, а он с готовностью его взял.

К тому моменту, как Мэм с основными элементами Всеземного Эксперимента по Адаптации Жизненных Форм на борту отправилась в путь, техника рукопашного боя на Земле достигла такого уровня развития, когда для возможности ее использования практика сделалась необязательной, а, к примеру, каратистские мозоли на кулаках – излишними. Система боя была усовершенствована и упрощена, и единственного объяснения того, как и к каким местам на теле противника надо прикоснуться, было достаточно. Любой более-менее проворный человек с ясной, способной запоминать инструкции памятью, мог успешно применять эту технику в отношении неприятеля с тем же запасом знаний, но с худшими рефлексами и поворотливостью – и ко всякому неподготовленному, пусть даже дьявольски ловкому, быстрому и могучему. Рефлексы Ахмула превосходили рефлексы Джексона, но познания второго, закрепленные в его голове с помощью Мэм намертво, превосходили познания первого.

– Вот черт, – сказал Джексон. – Мэм, открывай дверь.

Быстрота этого существа была просто поразительной. Сам Ахмул в этом момент напоминал полупустой развевающийся и хлопающий кожаный мешок, его ножки дробно шлепали по полу, а его короткие толстенькие ручки были устремлены вперед, выдернутые из складок на плечах, как из оторванных рукавов рубахи.

Джексон слегка развернулся, уклоняясь, и вытянул правую руку с выставленным указательным пальцем вперед, так, как его учили в полевых лагерях в Кантебэри на занятиях по классической борьбе. Видеть после этого, как ноги Ахмула вылетели из-под своего хозяина, было весьма занимательно. Джексон быстро нагнулся и дотронулся до ближайшей, в приделах своей досягаемости, ноги Ахмула под коленом; Ахмул пронзительно вскрикнул. Похоже, ему не часто доводилось испытывать боль. Особенно после того, как он вырос и стал сильным.

Джексон выпрямился и отступил на шаг.

– Послушай, Ахмул – теперь ты больше мне не страшен, потому что ты не сможешь больше встать. Можешь ты теперь меня выслушать?

Но Ахмул смог встать. Люди способны ходить и со сломанной ногой – даже бегать, когда в этом есть действительная необходимость или когда они находятся в шоке. Все дело сводится к тому, насколько велики физические повреждения и насколько они влияют на возможности человека. И пока кость в конечности не развалится на две половины, такие люди будут двигаться. Время от времени такое случается на футболе и при прыжках с парашютом. Самое интересное и пугающее здесь то, что в таком состоянии люди двигаются даже быстрее. И это в полной мере относилось сейчас к Ахмулу.