Железо и кровь. Франко-германская война

Высокий профессионализм французской армии обеспечивался не в последнюю очередь способом ее комплектования. Каждый год на основе жребия из очередного контингента выбиралось необходимое число рекрутов, которые затем должны были прослужить под знаменами семь лет. Многие из них потом добровольно оставались в армии. Теоретически в жеребьевке участвовали все, но представители обеспеченных слоев населения могли откупиться от военной службы, наняв вместо себя «заместителя». Такая система позволяла, помимо всего прочего, обеспечить изоляцию армии от общества и превратить ее в надежную опору режима — задача, весьма актуальная для европейских монархов середины XIX в.

Офицерский корпус комплектовался двумя путями — из воспитанников офицерских школ и из унтер-офицеров; между двумя этими категориями существовали серьезные трения. При этом соотношение между двумя категориями делало французскую армию одной из самых «демократических»: к 1869 г. 61 % офицеров происходил из унтер-офицерской среды[149]. Служба в армии не считалась особенно почетной, и материальное положение младших офицеров вызывало постоянные жалобы. Зато во французской армии рядовой солдат действительно носил в ранце маршальский жезл — об этом красноречиво говорит история Франсуа Базена. Начав военную службу в 20-летнем возрасте в 1831 г., он сражался в Алжире, Крыму, Сардинии и Мексике и в 1864 г. стал маршалом Франции.

История Базена имела и свою обратную сторону: одним из самых высокопоставленных военачальников стал человек, по своему образованию и кругозору слабо подходивший на эту должность. Впрочем, Базен оставался во многом исключением из правил: французский генералитет, как и везде в Европе, составляли представители знати или обеспеченных слоев общества. Их продвижение по служебной лестнице чаще определяло происхождение и статус, чем личные способности. Уровень подготовки офицерских кадров вообще был ахиллесовой пятой французской армии: три четверти выходцев из низов имели лишь начальное образование, а ротами и батальонами командовали уже пожилые люди, проделавшие долгий путь от рядового до офицера[150].

Более 80 % французских генералов были выпускниками военных училищ (в том числе знаменитого училища Сен-Сир), но уровень полученного там образования, что с тревогой отмечали даже министерские комиссии, оставлял желать лучшего[151]. Программа Сен-Сира в то время основывалась больше на зазубривании регламентов и закалке характера, нежели на изучении стратегии. Сюда поступали представители обеспеченных слоев населения, в том числе французские аристократы; между ними и выходцами из солдат пролегала социальная пропасть.

Среди унтер-офицеров и рядовых, особенно старослужащих, были достаточно широко распространены пьянство и презрение к дисциплине. Мелкие нарушения устава считались добродетелью. Впрочем, как справедливо отмечает Д. Шоуолтер, считать это признаком низкого качества французских солдат нет никаких оснований; в конечном счете, такое же демонстративно пренебрежительное отношение к военной бюрократии и уставным условностям являлось визитной карточкой элитных спецподразделений в ХХ в[152].

В целом в середине XIX в. лица, ответственные за развитие вооруженных сил, предпочитали почивать на лаврах, не считая нужным что-то всерьез менять. Даже опыт Крымской кампании, во многих отношениях негативный, не повлек за собой масштабных реформ. В результате французская армия оказалась слабо подготовленной к начавшейся эпохе индустриальных войн. Организационные вопросы решались неудовлетворительно, и только быстрая победа над австрийцами позволила в 1859 г. скрыть от внимания общественности тот факт, что развертывание в Северной Италии являло собой печальную картину. Солдаты прибывали на театр военных действий без самого необходимого оснащения, система снабжения практически полностью отказала[153].

Наиболее проницательным представителям французского генералитета, как и самому императору, кампания 1859 г. продемонстрировала необходимость реформ. Но реорганизация неизбежно должна была оказаться сложной, дорогой и потому откладывалась. Парламент выступал против увеличения военных расходов. Фактически во Франции сложилась в этой сфере примерно та же ситуация, что и в Пруссии; однако на риск собственного «конституционного конфликта» император идти не хотел.