Железом по белому

Ваффенкнехт повернул вентиль, газовые светильники погасли. Осторожно вышел, запер дверь, прошагал по коридору… Бесшумно остановился, развернулся и замер, наблюдая за дверью.

Выход из монетной мастерской был только один и вор, если он существует в реальности, а не явился плодом воображения, сможет выйти только здесь.

Только здесь.

В непроглядной тьме, заполнившей мастерскую, засветился крохотный огонек. Совсем маленький, не освещавший ничего, кроме самого себя. Огонек медленно пополз вниз по стене. От темного угла под самым потолком, с обратной стороны арочного выступа, до самого пола, рядом с кучей мешков.

Темный силуэт, лишь чуть темнее окружающей тьмы, приблизился к одному из мешков, стоявшему открытым, провел ладонью левой руки по поверхности содержимого. Металл тихо звякнул о металл.

Монеты. Талеры. Серебро. Новенькие талеры Шнееланда. Как жаль, что нельзя взять эти милые мешочки и вытащить их отсюда так же, как проник сюда. Зато… Зато можно дождаться, пока их отсюда вывезут.

И перехватить.

Замечательно.

Шнееланд

Бранд. Королевский дворец. Королевская спальня

2 число месяца Монаха 1855 года

Королева Амалия

Королеву Шнееланда Амалию считали несчастной женщиной. Да, королева, да не самого маленького и не самого бедного королевства, но… Женского счастья не было. Любви — не было. Королевы редко выходят замуж по любви, да и то, в основном — на страницах любовных романов. Брак — по расчету, да еще и не по твоему расчету. Муж — толстяк и жуир, да еще и, по слухам, с наклонностями, осуждаемыми богом и людьми. Любовники… Их нет. Вернее, по тем же самым слухам, в постели королевы перебывали все более или менее известные личности государства, от Первого маршала до мэра Бранда Грауфогеля. Но те, кто знаком с жизнью дворца не понаслышке, знали, что любовников у королевы не было. Или она их очень старательно скрывала. А что это за любовь, если тайком, украдкой и урывкой? Так, одно сердечное расстройство.

Никто не знал, что на самом деле Амалия была счастлива. Ей повезло встретиться с человеком, который полюбил ее, так же, как она полюбила его, настоящего мужчину, умного, сильного телом и душой, ей повезло родить от этого человека двух замечательных сыновей и дочку, красавицу и умницу. И пусть об этой любви никто не знал — королеве было наплевать. Вот именно так, по-простонародному — на-пле-вать.

Любовь не нуждается в аудитории. Иначе это не любовь.

Королеве было хорошо.

— А-ах! А-ах! А-аах!

Особенно сейчас.

— А-ах! А-ах! А-а-А-а-А-ах!

Тонкие пальцы впились в твердые мышцы, которыми бугрилась спина ее возлюбленного, двигающаяся вверх-вниз, подобно огромному поршню неутомимой машины.

— Душа моя… — простонала она.

— Сердце мое, — произнес Известный Неизвестный.

Глава 45

Брумос

Викт. Улица Зеленого ордена. Клуб «Вулкан»

26 число месяца Мастера 1855 года

Сэр Гай и сэр Бриан

Облачко сигарного дыма взлетело к потолку клуба.

— Что слышно об исчезновении дочери герцога Голдмурского? — лениво поинтересовался сэр Гай у сэра Бриана.

Является ли исчезновение дочери какого-то герцога предметом разговора двух уважаемых лордов, даже если учесть, что герцогских родов в Викте — два десятка? Разумеется, нет. Если не учитывать, конечно, что «герцог Голдмурский» — один из титулов наследника престола. И пусть он останется наследником еще очень долго, в конце концов королеве всего пятьдесят лет и она крепка, как брумосский дуб, да не оскорбит ее такое сравнение, пусть дочка принца в очереди наследования находится в конце первой сотни… Пусть.

Всё должно быть под контролем. А исчезновение глупой девчонки — нарушение контроля.

— Вероятнее всего — погибла. Никаких следов, никакой информации, никакого тела, — хладнокровно ответил сэр Бриан.

В конце концов, смерть — всего лишь часть жизни.

— Очень жаль, очень жаль… — покачал головой его собеседник, — У нас были на нее определенные планы. Может быть, привлечь к ее поискам этого своенравного мальчишку, Римуса?

— Рауль Римус с недавних пор исчез. Видимо, отправился в путешествие или расследует какое-то другое преступление, которое посчитал более важным.

— Никогда не доверял питландцам. Каждый раз, когда они нужны — или пьяны, или их нет рядом.

Сэр Гай отпил виски из стакана:

— Как вы думаете, что ожидается во взаимоотношениях Шнееланда и Грюнвальда?

Когда говорят такие люди, «ожидается» означает «непременно произойдет».

— Послезавтра, — коротко ответил сэр Бриан.

Сэр Гай молча наклонил голову, дав понять, что принял информацию к сведению. К чему лишние слова, когда и так понятно, что уже послезавтра, 28 числа, проблема Шнееланда, маленькая, незначительная, будет решена.

Проблема появится у самого Шнееланда.

Под названием «война».

Грюнвальд

Флебс. Королевская Берг-коллегия.

27 число месяца Мастера 1855 года

Король Карл Второй