Желтая долина, или Поющие в терновнике 4

– Нам еще рано возвращаться. Лион встрепенулся.

– Почему?

– Надо все проконтролировать… Убедиться, что взрывное устройство сработало…

– Но ведь вы сами утверждали не далее, чем сегодняшним утром, что если оно заведено, то сработает обязательно… – вспыхнул Лион, с опаской поглядывая в сторону кинотеатра, неоновые вывески которого переливались над его головой всеми цветами радуги, – да и сам я об этом читал… Ну, в той инструкции…

Однако Джон был непреклонен.

– Нет, мистер Хартгейм, надо остаться и во всем убедиться самим…

– Хорошо, – согласился тот и отвернулся. Они немного помолчали, думая каждый о своем, но по большому счету – об одном и том же.

Нервы Лиона были натянуты струной – впрочем, тоже самое можно было сказать и о его спутнике – он постоянно оглядывался, словно бы за ним кто-нибудь следил.

Наконец, приподняв белоснежную манжетку, он произнес тихо-тихо:

– Через десять минут сеанс закончится…

– Через десять?

– Уже через девять…

– Значит, люди начнут выходить минут через пятнадцать…

– А взрыв произойдет без десяти двенадцать, – продолжил его мысль аббат.

И они замолчали.

О, как томительно, как страшно медленно тянулось время, эти проклятые десять минут! Аббат то и дело смотрел на часы.

– Уже восемь…

– Как, прошла только одна минута?

– Мои часы никогда не врут…

Минула еще целая вечность, прежде чем О'Коннер произнес:

– Теперь – семь…

Лион резко обернулся к нему, видимо, желая, что-то спросить, но в самый последний момент передумал.

Джон не стал спрашивать – он был взвинчен и напуган не меньше своего спутника.

– Шесть… Лион молчал.

– Четыре…

О, сколько же это может продолжаться?!

Почему это проклятое время тянется, так томительно, так медленно?

Аббат вновь посмотрел на часы.

– Три минуты…

По идее, теперь из зала «Форума» должны были выходить первые зрители.

Но их что-то не было видно…

Может быть, эта мелодрама была настолько интересной, настолько захватила их, что они решили досмотреть до конца, вплоть до самих титров?

Может быть…

– Две минуты…

– Сколько?

Помедлив, О'Коннер ответил:

– Уже минута…

Да, теперь и ему, наверное, хотелось, чтобы время бежало быстрее…

Аббат начинал заметно нервничать – он никак не думал, что сеанс затянется…

Наконец, он произнес:

– Все. Через пятнадцать минут будет взрыв…

– Послушайте, Джон, может быть ваши часы идут неправильно? – с надеждой в голосе спросил у него Хартгейм.

Аббат поморщился.

– Этого не может быть… Я проверял их перед тем, как мы пошли сюда… Впрочем…

И он кивнул в сторону огромного светящегося табло на фасаде кинотеатра.

Лион невольно поднял голову, и убедился, что часы Джона точны.

– Что же делать?

– Не знаю…

В голосе О'Коннера прозвучали растерянность и настоящая, неподдельная безысходность. Наконец Лиона осенило:

– Одну минутку…

И он побежал по направлению к кассам. Добежав, он первым же делом спросил:

– Простите, а когда закончится этот сеанс?

– Через полчаса, – ответила кассирша. Волосы на голове Хартгейма поднялись дыбом от этого ответа.

Как – через полчаса?

А кассирша продолжала невозмутимо:

– Дело в том, что этот сеанс, так сказать, для взрослых… После фильма будет еще и киножурнал…

Лион заскрипел зубами.

– О, Боже…

И опрометью бросился к аббату. Когда Джон выслушал Лиона, лицо его вмиг сделалось пепельно-серым.

– Что, что? – переспросил он несколько раз и непонимающе заморгал.

Лион вновь повторил.

И тут Джон с необыкновенной прытью бросился к двери выхода и стал трясти ее – дверь была закрыта.

– Подождите тут! – бросил он через плечо и побежал к главному входу.

Хартгейм помчался за ним.

Аббат влетел в фойе, не обращая никакого внимания на билетера, которая сразу же протестующе воздела руки:

– Ваш билет, сэр!

Ей удалось задержать только Лиона…

Однако спустя несколько минут Джон уже бежал обратно, держа по мышкой тот страшный чемодан.

Возможно, от перенапряжения, может быть, от усталости, но Лиону в этот миг показалось, что он слышит неотвратимое тикание часового механизма.

Да, теперь ничего не могло остановить его… Выскочив из фойе, Джон крикнул: – Оставайтесь на месте! И бросился в сторону…

Лион тем не менее последовал за ним – теперь он прекрасно понимал, что хочет сделать его товарищ…

Неподалеку от «Форума» простирался какой-то пустырь – раньше там был дом, пришедший в негодность, его снесли, и теперь пустырь ожидал новой застройки.

О'Коннеру надо было добежать туда и бросить где-нибудь свою страшную ношу – среди почерневших от времени свай, там и сям торчавших, словно сгнившие зубы в пасти какого-то диковинного животного, в котлован, в старый заброшенный подвал, оставшийся от прежнего дома…

Лион видел только спину аббата – Джон бежал на удивление быстро, куда быстрее, чем мог ожидать от него Хартгейм.

Спина все удалялась…

И вдруг…

Вверх, до самого неба, взметнулся огромный сноп пламени, это пламя буквально ослепило Лиона, в лицо ему полыхнуло жаром, и он невольно отпрянул…

В нос резко ударило паленым мясом – запах был настолько неприятным, что Хартгейма едва не стошнило…

Где-то совсем рядом послышался звук разбитого стекла, посыпалась штукатурка, завыла полицейская или пожарная сирена…