Желтая лихорадка

В субботу мы поехали во Фрипорт. «Поехали» — здорово звучит. Фрипорт — это триста миль, и все с приключениями. Илонка редко бывает там, пусть и она хоть одним глазом посмотрит на мир. На одну ночь взяли номер в «Холидей-инн», лучше отдыха и не придумаешь. Номер с ванной комнатой, отделанной светло-зеленой плиткой, на ванне и унитазе полоски бумаги с напечатанными надписями: «Disinfected for your protection»[10]. В ванне можно спокойно погрузиться в теплую воду по шею, вода чистая — пей хоть прямо из-под крана, на ужин можете заказать жареного цыпленка с банановым пюре. Здесь можно жить: садись в кресле на террасе и разглядывай улицу внизу, бегущих по ней босоногих грузовых рикш, сгорбленного нищего или выпрашивающего глоток воды прокаженного на краю тротуара. А надоест — можешь пойти в свою комнату с кондиционером и посмотреть по цветному телевизору матч в бейсбол.

Фред прилетел после полудня. Мы знали друг друга только по фотографиям. С самолета, прибывшего рейсом из Франкфурта, сошло много пассажиров, но Фреда ни с кем не спутаешь. Удивило меня еще, что хотя он лет на восемь старше меня, но выглядел он как мой младший брат. Высокий, пружинистая походка, ни единого седого волоска, изумительно сшитый костюм, элегантные чемоданы. Мы обнимались, разглядывали друг друга, я вспомнил мать и миллион раз помянутую тетю Бетти. Эх, если бы покойница мама и ее сестра могли знать, где их дети обнимут друг друга! Мама первым делом посмотрела бы, похожи ли мы. Может, вздохнула бы: да, ничего не скажешь — одна кровь! Но Илонка спросила Фреда:

— Ты наверняка проголодался! — и вернула нас на землю.

— Ничего, вместе поужинаем, — ответил Фред. — Я заказал номер в «Хилтоне».

Я смущенно промолчал, ведь я предполагал, что мы все переночуем в «Холидей-инн», я даже и представить не мог, во что обойдется «Хилтон». Ну да ладно, одна ночь, куда ни шло… Между прочим, вездеход ждал нас на аэродроме. Но для Фреда подали «бьюик»: он еще из Нью-Йорка заказал себе машину.

— Зачем, — буркнул я, — на монтажную площадку все равно никаким иным транспортом не добраться — только на вездеходе и пароме.

— Ладно, не имеет значения, подумаешь, пара долларов. — Фред пожал плечами. — Вот этот большой чемодан, Геза, сразу положи к себе. В нем подарки для вас.

Два с половиной дня мы пробыли в «Хилтоне», но платить надо было за полные три дня. Нам с Илонкой тоже пришлось перебраться в «Хилтон».

— Неужели ты собираешься жить в каком-то «Холидей-инн»? — поразился Фред. — Ведь ты директор или министр, не знаю, кто уж там…

А когда я запротестовал и начал объяснять ему, что я всего-навсего представитель фирмы, ответственный за поставки, он сказал:

— Скромничаешь. Если человек хочет сделать карьеру и знает себе цену, то он живет на ступень выше, а не на пять ступеней ниже, чем ему положено. Это, между прочим, один из секретов успеха его бизнеса. Он никогда не полетит туристским классом, лишь бы подешевле. Он совсем по-другому себя чувствует, когда спускается с самолета по специальному трапу для VIP[11].

«Хилтон» был великолепен, подарки Фреда — умопомрачительны: для Илонки броши с рубином и топазом, мне целый вагон сорочек из шелкового полотна, золотые запонки и заколка для галстука, радиомагнитола, кинокамера, «паркер» с золотым пером.

— Ты с ума сошел, Фред!

— Пустяки! — смеется Фред. У него безупречные зубы. — Подумаешь, пара долларов. Главное — это успех и молодость, правда, невестка?

Я, пораженный, глядел на Илонку — как она помолодела рядом с Фредом. Фред включил магнитофон. «Strangers in the night», «I left my heart in San-Francisco»[12].

— Идем танцевать, Илонка!

Мы с ней никогда не танцевали, я считал себя неуклюжим медведем. Илонка тоже не любила танцевать, а тут вижу, она так и прильнула к Фреду, словно в забытьи или захмелела. И они, обнявшись, помолодевшие, закружились в хилтоновском салоне, огромном, как танцевальный зал, в опьяняющем аромате орхидей и цветущих апельсиновых деревьев, льющемся через открытую балконную дверь.

Когда сели ужинать, Фред первым взял переплетенное в кожу ресторанное меню. На закуску: ветчина с дыней и жареная телятина с салатами и помидорами по-провансальски; несколько сортов сыра и разные сладости, кремы, мороженое, портвейны и шотландское виски.

— Я собираюсь заключить серьезные контракты, — сказал Фред. — Привезу с собой из Штатов двести-триста рабочих. Беру и тебя тоже в долю. Кстати, я знаю одно венгерское слово, — заметил он под конец. — Честно. Покойная мама меня научила: «Тряпка».

В понедельник я впервые снял со своего счета во фрипортском банке деньги. А во вторник после полудня мы должны были выехать на монтажную площадку. Счет в «Холидей-инн» был довольно большим. Сколько же это будет стоить в «Хилтоне»? Мы вместе с Фредом подошли к стоявшему за стойкой портье.

— Я еще не поменял чеки, — сказал мне Фред. — Ты сможешь за меня уплатить эту мелочишку?

— Конечно, — покраснев, сказал я. — Разумеется.