Желтая линия

На одной из улочек мы вдруг наткнулись на неожиданную сцену: двое крепких молодцев в униформе выставляли из дверей какого-то заведения старика – на вид очень почтенного и хорошо одетого. Они действовали решительно, хотя и аккуратно. Даже подняли старика, когда тот упал. Но он снова упал, как мне показалось, нарочно.

Мы помогли ему встать на ноги, отряхнули одежду.

– Спасибо, молодые люди, – сдержанно поблагодарил он. И, протянув руку к моей бутылочке, попросил: – Вы позволите?

Мне не жаль было пойла, но я вдруг подумал, что этот старик – плебей, который переоделся в чужие одежды и ищет незаслуженных наслаждений в богатом районе. Однако я ошибся.

– Не прошел нумер-контроль, – пояснил он. – Я могу посещать только три заведения в день и все три уже посетил. Пошел по рассеянности в четвертое, и не пустили. Могли бы и пустить, залы почти пустые... – Он внимательно поглядел на нас и удивленно шевельнул бровями. – Вы братья?

– Двоюродные, – кивнул я. Мне уже надоело каждому объяснять.

Впрочем, зла и раздражения во мне не было. Наоборот, оба мы были рады, что начали знакомиться с избранным обществом. Щербатин – тот вообще ел старика глазами, очевидно, увидев в нем важную шишку.

Не прошло и трех минут, а мы уже степенно прогуливались и беседовали, как добрые приятели, солидные и знающие свою цену люди. Дед и в самом деле оказался непростой. Он сказал, что у него восьмое холо, и представился как Эрил-Дарх. Но настоящее потрясение мы испытали, когда новый знакомый назвал свою профессию.

– Я служу в канцелярии Единого Общего Божества, – сказал он и любезно улыбнулся.

Мы переглянулись, но эмоций ничем не выдали – не подобает солидным людям.

– И чем вы там занимаетесь? – с достоинством поинтересовался Щербатин.

– Координирую взаимодействие со службой социального надзора.

– О-о! – Щербатин сделал уважительное выражение на лице. – Должно быть, ответственное дело?

– Да уж, с соцнадзором лучше не шутить. Сами знаете...

Мы, конечно, ничего такого не знали. А знать хотелось. Поэтому я решил наплевать на свой имидж и достоинство и открытым текстом расспросить Эрил-Дарха, что к чему.

– Мы только недавно прибыли из очень далеких мест, – сказал я, – и почти ничего не знаем ни о канцелярии, ни об Общем Божестве...

– Не имеет значения, откуда вы прибыли. Божество везде одинаковое – недаром оно зовется Общим. Разве в тех местах вы не видели изображения воздающей руки?

– Нет, – с сожалением покачал головой я.

– Я видел, – сказал Щербатин. – Но думал, что это ящик для сбора пожертвований, и не заинтересовался.

– Выходит, вы даже ни разу не направили Божеству запроса?

– Запроса? – озадаченно переспросил Щербатин.

– Да-да, гражданской просьбы к Единому. У вас шестое холо, вы можете направлять четыре-пять запросов в период с вероятностью один к двадцати.

– М-да... но шестое холо у нас совсем недавно.

– Первое холо тоже позволяет общаться с Божеством. Только реже, и вероятность исполнения гораздо меньше. Вижу, вы плохо знаете гражданские права. Это наша общая беда. Многие граждане слабо разбираются в порядках.

– Простите, а запрос – это что? – спросил я. – Молитва?

– У одних народов – молитва, у других – иные ритуалы. Общее название – запрос, или обращение. Вам лучше отправлять их через инфоканал, там все автоматизировано и быстрее обрабатывается. Ящики с воздающей рукой – это для низших слоев. Кстати, не взять ли нам по бутылочке?

Мы взяли по бутылочке и расположились в уютном сквере, где было много старых деревьев, скамеек, беседок и разных укромных уголков, располагающих к беседе.

– Оказывается, исполнение любого желания можно было выпросить у Всевышнего, – сказал Щербатин и кисло мне улыбнулся, скорбя об упущенных возможностях.

– Ну, во-первых, не любое, – уточнил Эрил-Дарх. – Специальная служба следит, чтобы в списки не попадали запрещенные запросы. И вдобавок эти списки обязательно проходят через социальный надзор. Во-вторых, я же говорил, вероятность в вашем случае один к двадцати.

– Извините, а что такое запрещенные запросы?

– Да это так... – пренебрежительно махнул рукой старик. – Бывает, кто-то просит смерти другому гражданину. Или высказывает желание нанести ущерб Цивилизации – например, снести дом, который мешает ему пройти к станции подземки. Глупости. Некоторые пытаются даже посягнуть на общественный порядок: отменить холо и распределить блага поровну.

– И что бывает с такими просителями? – как бы невзначай поинтересовался Щербатин.

– Ничего. Запрос просто не выполняется. Божество отказывает в просьбе.

Мне что-то не поверилось, что оно «просто отказывает». Наверняка эти божьи старцы берут на карандаш потенциальных возмутителей порядка, проверяют номерок, приглядывают через комендантов и тому подобное.

– Обычно люди просят досрочное холо, – продолжал Эрил-Дарх. – Некоторые наглецы требуют перевести их сразу на десяток ступеней. Но случается, что и такие нелепые обращения получают положительный ответ.