Желтая линия

Почти сразу взорвались боеприпасы и энергетические блоки в контейнерах. Взлетающий транспорт лишился равновесия и рухнул. Лопнули топливные баки, огненный вихрь взмыл на сотню метров. Несколько горящих обломков упали неподалеку от нас.

Ехать по гористой местности было непросто, но вездеход хорошо справлялся с дорогой на спусках и подъемах, с ходу брал небольшие расщелины и переползал через груды камней.

Потом дорога стала ровной. Мы катились по каменистому плато, впереди мерцали какие-то огни, они двигались, исчезали, вновь появлялись.

Неожиданно я увидел мост, дорогу. Светало, вокруг не было ни души. Я вырулил на середину и погнал на предельной скорости. Наверно, не стоило так рисковать — глаза слипались от усталости, руки просили отдыха.

В какой-то момент я вдруг увидел под колесами серебристую полосу, и меня прошиб холодный пот. Серебряная линия для восемнадцатого холо! Но это была всего лишь дорожная разметка, и я мог двигаться по ней сколько угодно.

И еще что-то изменилось вокруг. Кажется, я просто распробовал наконец вкус воздуха.

Эпилог

Июнь 2204 года, Восточный Казахстан, Региональная база адаптации внесоциальных общественных элементов.

Тишина. Жалюзи шинкуют утренний свет из окна, в воздухе вспыхивают редкие пылинки. В комнате только стол и два стула — все, что нужно для разговора.

— Я не теряю надежды понять, что вы собой представляете. — Голос вежливый, но твердый. Совсем молодая девушка, она хочет казаться взрослей и солидней, поэтому разговаривает строго. — Вы и дальше намерены скрывать свое прошлое?

— Я ничего не скрываю. Вы уже знаете не меньше, чем я сам.

— Да, казалось бы… Вам задавали вопросы даже под гипнозом. Что это за странные фантазии о космических перелетах? Аппаратура показывает, что вы не врете — стало быть, сами верите этому?

— Верю, потому что это вовсе не фантазии.

— Не надо строить из себя сумасшедшего. Вас исследовали психиатры, и вы признаны здоровым.

— Спасибо, я так и думал.

— Как вам удалось дожить до зрелого возраста, не оставив ни единого следа в мире? Ваша дактилокарта не зарегистрирована ни в одной информационной системе. Вы никогда не проходили генотипоскопию. То же самое касается и вашего якобы имени. Кстати, что за странное имя — Беня?

— Так получилось, что это мое имя.

— Напрасно боитесь открыться. Мы хотим всего лишь помочь вам. Мы хотим найти для вас нишу в обществе, точно так же, как делаем это для сотен людей, утративших социальные связи.

— Спасибо. Я с благодарностью приму помощь.

— Но как, скажите на милость, мы можем помочь? Вы — некое странное существо, которое словно только вчера появилось на свет. Такое ощущение, что вы не прошли ни одной школьной ступени, не участвовали ни в одном интенс-курсе или профессиональной программе. Ваших знаний не хватит даже для того, чтобы настроить бытовой кухонный синтезатор. У вас вообще когда-нибудь была специальность?

— Конечно. Я поэт.

— Да? Интересно узнать, где вы получили такую профессию?

— Я прожил жизнь. Разве этого недостаточно?

— Ну вот, опять… Теперь еще скажите, что вам двести лет.

— Мне действительно примерно двести лет. Пожалуйста, не мучайте меня расспросами. Дайте мне нишу в обществе, и я больше не буду вас беспокоить.

— Мы пытаемся найти эту нишу, но вы выпадаете из всех мыслимых стандартов. Пятилетние дети более готовы к жизни, чем вы. Вы не умеете ровным счетом ничего.

— Почему? У вас здесь очень красивый сад. Я мог бы убирать мусор, подстригать кусты, ухаживать за клумбами. Разве это так сложно? — Я невольно нащупал в кармане чудом сохранившийся пакетик с семенами водавийской капусты.

— Представьте себе, сложно. Что вы знаете о химическом составе почвы? Или о свойствах трансгенных удобрений?

— Я научусь, обязательно научусь. Мир не так сильно изменился, пока меня не было. Я смогу привыкнуть.

— Вы готовы начать все сначала? Вы сядете в школьный класс вместе с пятилетними детьми? Мне кажется, у вас есть профессия, как и у любого жителя Земли. Я подозреваю, что в вашей жизни произошел какой-то крах — вы утратили имущество и близких либо совершили преступление и скрылись от наказания. Возможно, вашу память каким-то образом вычистили и заполнили историями о космических перелетах. Должно быть какое-то простое объяснение вашей загадке.

— Нет никакой загадки. Не мучайте меня. Позвольте стать садовником, мусорщиком — кем угодно. Или отпустите. Разве я не могу быть просто человеком?

— Очень вам рекомендую — пойдите нам навстречу, и мы вам поможем. Вспомните, может быть, есть человек, который готов вас опознать, установить вашу личность?

— Да, есть. Но он далеко, я не знаю, где его искать.

— Назовите его, и мы найдем сами.

— Не найдете. Он придет сам… позже.

Я прикрыл глаза. И сразу вспомнилась сгорбленная фигура Щербатина, перед тем как мы расстались на пустынной дороге. Под откосом горел подожженный нами вездеход и все наши цивилизаторские доспехи. Мы не оставили ничего, кроме минимума одежды.