Жёлтая магнолия (СИ)

— К тому моменту ты уже найдёшь настоящего убийцу и его повесят… за что-нибудь другое, — отмахнулся Лоренцо. — Я надеюсь, гадалка не знает о твоих подозрениях?

— Не знает. Пока она думает, что я подозреваю её сородичей. А сама она подозревает герцога Ногарола.

— Вот и пусть так думает!

— А почему ты так уверен, что семья дожа тут ни при чём? — спросил Райно, отойдя к карте, но не сводя с брата глаз.

— Потому! — Лоренцо внезапно смягчился и пожал плечами. — Я хорошо знаю Бартоломео. И его жену. Это не они. Оттавиа не смогла бы решиться на такое.

— А может, ты мне чего-то недоговариваешь?

— Послушай, кариссимо, сделай так, чтобы чёртова гадалка была здесь и занималась тем, за что я ей плачу! И выбрось эту догадку про дожа и его жену! Это не они. И если ты не сделаешь, как я сказал, я сейчас же объявлю, что во всём виноваты цверры, и велю сжечь к чертям всю Марджалетту! — Лоренцо заложил руки за спину и, чуть сгорбившись, принялся ходить из угла в угол.

— Ты не сделаешь этого.

— Ещё как сделаю! — он ткнул пальцем в сторону Райнере. — Даже не сомневайся! Ты не оставляешь мне выбора! Я не могу позволить запятнать репутацию наших домов. Особенно сейчас.

— И ты не хочешь выяснить правду?

— Правду?! На кой чёрт эта правда мне прямо сейчас?! — рыкнул Лоренцо. — Райно! Вечно ты всё портишь своей правдой!

— Вечно я всё порчу?! — Райнере криво усмехнулся и перевёл взгляд на окно, за которым хмурилось весеннее небо. — Ну раз у нас пошёл такой разговор… Во всём этом мне не дают покоя две вещи: первая — почему ты так уверен в том, что семья дожа не виновата, и вторая… какого дьявола ты прицепился к гадалке?! Ты так настаиваешь на участии Дамианы в этом деле, что теперь мне начинает казаться это странным. Как будто с её помощью ты пытаешься направить моё расследование в какое-то нужное тебе русло. Не так ли? Я понимаю… древняя кровь, ты хочешь проверить… все эти разговоры о наследнике… Но за каким дьяволом ты впутываешь её сюда? В это расследование? Да ещё так упорно…

Он снова посмотрел на брата, но лицо Лоренцо оставалось непроницаемым и мрачным.

— Надо же! Она уже Дамиана? А не просто «монна-Винченца-Росси»? Смотри, кариссимо, женщины, которых я привожу в дом — опасны для тебя, — ответил Лоренцо с сарказмом в голосе.

— Не уходи от ответа, Лоренцо. Так ты ничего не хочешь мне рассказать? — снова спросил Райнере, наблюдая за братом.

— Может, ты ещё и меня начнёшь подозревать? — криво усмехнулся Лоренцо. — А почему нет? А может, и себя заодно? Кто в этом городе не желал бы воскресить кого-нибудь, кто ему дорог? Может, это ты желаешь воскресить Веронику с помощью цверрского обряда? Почему нет? Её душа в теле в торговки бисером! Ведь ты был готов умереть ради неё! Тот Райнере, которого я помню, достаточно безумен для такого плана. Спички, вырезка, констебли, чего ещё ты там говорил? У тебя всё это есть точно, как и у семьи дель Торре. А насколько я знаю, ты всё ещё не забыл свою роковую любовь.

— Насколько ты знаешь? — спросил Райнере прожигая брата немигающим взглядом. — И насколько ты это знаешь?

— Я знаю, что ты всё ещё помнишь её. И всё ещё страдаешь. Вижу, ты опять рисуешь, — Лоренцо указал пальцем на разложенные на диване наброски. — И снова её? А значит, возвращение в Аква Альбицию не пошло тебе на пользу.

Райнере подошёл к дивану, быстро собрал рисунки и бросил их на кофейный столик.

— Судя по тому, с какой яростью ты на меня набросился — я на верном пути, да? — спросил он, обернувшись. — Так чего ты вцепился в эту гадалку, кариссимо? Неужели дело только в древней крови? Или есть что-то ещё?

Лоренцо подошёл к окну и, заложив руки за спину, принялся смотреть на хмурое альбицийское небо. Он некоторое время молчал, а Райно терпеливо ждал.

— Сколько ты ещё будешь думать над предложением Ногарола насчёт брака? Ты видел Беатриче — она красавица. Она богата, и я обещал тебе место наследного герцога. От такого предложения не отказался бы ни один патриций во всей Альбиции. Но ты раздумываешь… А время, которое нам отпустил Ногарола на принятие решения, истекает, — Лоренцо обернулся и спросил с усмешкой: — Так в чём дело, кариссимо? Беатриче не так хороша? Приданое маловато? Не устроило моё место? Или есть что-то ещё?

Братья стояли и смотрели друг на друга, испепеляя взглядами. Первым отступил Райнере. Отошёл к окну и произнёс, задумчиво глядя на скользящие по воде лодки:

— Может, ты и прав — зря я сюда вернулся. Когда ты попросил меня помочь с расследованием, не шло речи о том, что я должен найти тебя любого бродягу, которого ты повесишь. Ты хотел, чтобы я нашёл настоящего убийцу. И я его ищу. И найду, потому что мне дорога моя репутация. Я не шарлатан и не политик, Ренцо, чтобы подтасовывать карты под нужный результат, — он обернулся и посмотрел на брата. — И я доведу своё расследование до конца. И если в убийствах виноват дож и его жена — ты узнаешь об этом первым. А уж там решай, что с этим делать. И не думай, что прекрасная Беатриче и титул наследного герцога заставят меня поступиться собственными принципами.