Жёлтая магнолия (СИ)

И этому её тоже научила мама. Нельзя чтобы люди знали о том, какой силы её дар. Это может стоить ей жизни. Кто-то захочет использовать его и тогда ей несдобровать. Мать убеждала в этом маленькую Дамиану каждый раз, выходя из богатого дома и пряча в сумку шар. Пусть лучше думают, что всё дело в шаре и картах, а не в ней. Немного правды, немного лжи, туманные намёки, одна яркая деталь и никаких подробностей. Будущее должно представляться смутно…

И эту науку Дамиана запомнила наизусть.

— Ваш вопрос о каком-то письме, — произнесла Миа глухо, пытаясь уловить тени-видения, скользящие по прозрачному шёлку. — Неприятном письме… Вы не ожидали его получить. Это известие о том, что кто-то… оказался жив. Вы считали этого человека мёртвым, но он жив. И это плохо для вас. А теперь вы думаете, что…

Миа отдёрнула руку от карт и сглотнула, боясь закончить фразу, и от страха у неё язык пристыл к нёбу. Чёрные глаза синьора делла Скала прожигали насквозь, и видя, как она замерла, боясь сказать лишнего, он усмехнулся криво, отчего его щека даже немного дёрнулась, и тихо произнёс:

— И что же я думаю? Говорите, монна Росси, прошу вас. Вам придётся сказать, вы же понимаете?

Это прозвучало почти как угроза.

— … что лучше бы этому человеку было так и оставаться мёртвым. Ну и… вы хотели бы помочь ему таким и оставаться. Так вы подумали, — закончила Миа внезапно охрипшим голосом.

У неё пальцы на ногах похолодели от страха. Мама говорила много раз, что можно говорить синьорам, а что нет, и как уходить от судьбоносных ответов. Но сейчас синьор делла Скала так сильно её разозлил, что она не смогла вовремя остановиться, а ведь слово не воробей… и теперь это может стоить ей жизни. Причём прямо сейчас, в этой лавке. Она не сомневалась, что он может убить её даже здесь. Если захочет.

Но синьор Лоренцо вдруг взял кошелёк, потянул завязки и высыпал его содержимое на стол. Отделил половину ладонью и подвинул в сторону Дамианы.

— Первую половину ваших денег вы заработали. Теперь ответьте ещё на один вопрос, и получите вторую.

А Мии даже руки задрожали, так страшно ей было дотрагиваться до карт, но злость ушла, и Светлейшая тут же захлопнула дверь. Теперь хоть лбом стучись — ничего не увидишь. Но и увиденного было достаточно, чтобы отбить желание погружаться в тайны высочайшего семейства Скалигеров.

Не так уж ей и деньги нужны…

— Я не могу. Больше не могу. Простите, — Миа сгребла карты и убрала колоду. — Можете забрать ваши деньги, и… уходите.

Синьор делла Скала неторопливо достал золотые часы с гравировкой и, открыв крышку, посмотрел на циферблат, а затем на разбитое окно и осколки на полу. И Дамиане показалось, что этот взгляд не сулит ничего хорошего. Вспомнились те карты, что недавно она вытащила для себя…

Светлейшая, пошли мне мудрости не ошибиться!

— Ну что же, монна Росси, я не хотел вас напугать, да и, пожалуй, мой визит затянулся, так что — перейду к главному. К тому, зачем пришёл, — произнёс синьор вальяжно развалившись на стуле и продолжая сверлить Дамиану взглядом. — Видимо, вы всё же что-то можете, и ваша наблюдательность, кстати, весьма похвальна. Она тоже мне пригодится. Я знаю, что вы не могли догадаться и не могли предположить, какой именно вопрос я задумал, — он говорил нарочито медленно, наблюдая за своей собеседницей, как кошка за мышью, — но вы ответили очень близко к тому, о чём шла речь. А значит, вы можете оказаться полезны. Я действительно герцог делла Скала, и мой младший брат — тот самый маэстро Тень, как называют его в вашей сестьере. И я хотел бы нанять вас, монна Росси, чтобы вы помогли моему брату в деле о мёртвых «бабочках». Я уверен вы о них наслышаны.

— Я?! — у Дамианы даже горло перехватило от неожиданности.

— Вы.

— Почему я? И в каком смысле — помочь? И какое это вообще имеет ко мне отношение? — воскликнула она с удивлением.

— Если вы и в самом деле не шарлатанка, вам не составит труда показать моему брату такой же фокус с картами, как вы только что показали мне. Хотя, как человек более рациональный, он, конечно, будет недоволен и вряд ли поверит вам на слово вот так сразу. Но это предоставьте мне. Хотя вы, с вашими-то талантами, я уверен, умеете убеждать людей, — он недвусмысленно показал на лежащие на столе монеты. — Сто дукатов за гадание — это самая высокая цена, какую я когда-либо платил за нечто эфемерное.

— И какая мне с этого польза? — спросила Миа, не задумываясь.

— Я вам за это заплачу.

— Сколько?

— Ещё сто дукатов.

— Триста.

— За фокус с картами?! — усмехнулся герцог. — Не слишком ли высоко вы себя цените?

Он небрежно покрутил пальцами в воздухе, обводя ими всё окружающее убранство лавки.

— Птицу счастья нужно хватать за хвост, синьор делла Скала, — так говорила моя мать. Если вы можете заплатить сто дукатов, то сможете и триста. А мне очень нужны именно триста дукатов, — ответила она, скрестив руки, и придав своему лицу невинное выражение.

Полюбить так королеву, проиграть так миллион.