Желтая жена

Эссекс провел нас в тот же укромный уголок, где несколькими часами ранее я показывала ему карту и уговаривала бежать с плантации. Втроем мы забились в стойло Грома: даже если бы сейчас кто-нибудь случайно заглянул в конюшню, нас не заметили бы. Тетушка Хоуп уселась на охапку сена, лежавшую возле стены, и вытащила из кармана фартука солидный сверток, который прихватила на кухне. Внутри оказались хлеб и печеная рыба. Кухарка протянула каждому из нас по большому куску угощения, и мы молча принялись за еду. Эссекс жевал, не сводя с меня жадных глаз.

– Ну вот, теперь, когда в животе больше не урчит от голода, можно поговорить. Так что у вас стряслось?

Я набрала в легкие воздух и выложила историю, которую два дня назад услышала от Эссекса. Когда я закончила, он сжал кулаки и сердито засопел, однако тетушка Хоуп не выглядела удивленной.

– Ничего нового, – пожала она плечами, – белые не прочь попользоваться нами, а потом бросить на произвол судьбы расхлебывать их грехи.

– Или избавиться от нас, чтобы скрыть свои неблаговидные поступки, – добавила я.

Эссекс начал мерить шагами тесное стойло.

– Мама говорила тебе, какие травы нужно принимать, чтобы избавиться от ребенка? – спросила тетушка Хоуп.

– Нет. – Я потупилась от неловкости, что так мало интересовалась маминым искусством. – В любом случае миссис Дельфине травы уже не помогут: слишком большой срок.

– И что ты собираешься делать? – Тетушка Хоуп посмотрела на Эссекса.

– Он должен бежать! – выпалила я. – У него есть карта. Я вырвала страницу из книги мисс Салли.

– Тут все решает время, – кивнула кухарка. – Когда ты намерен пуститься в путь?

– Как только появится такая возможность, – буркнул Эссекс.

– Прежде, чем родится ребенок, – вставила я. – Тетушка Хоуп, расскажи нам о Джаспере. Он ведь единственный на плантации Белл, кому удалось бежать.

– А потом его приволокли обратно, как шелудивого пса.

– Мы надеялись, ты сможешь рассказать нам о плане Джаспера. Куда он направлялся? – попыталась я заставить кухарку вспомнить подробности побега ее сына.

– План Джаспера состоял в том, чтобы добраться до Балтимора, найти работу в доках, а затем скопить денег и уехать в Нью-Йорк. – Тетушка Хоуп обернулась ко мне: – Для Эссекса было бы безопаснее иметь отпускную, выданную миссус Дельфиной. Ты можешь написать для него такую бумагу?

– Попытаюсь завтра, когда она уйдет на прогулку, – кивнула я.

– В таком случае решено! А я соберу провизии и дам ему самый острый из моих ножей, – пообещала тетушка Хоуп. – Фиби, ты идешь с ним?

– Мастер Джейкоб сказал, что подпишет бумагу на освобождение, когда мне исполнится восемнадцать. Так он обещал маме.

Кухарка горько рассмеялась.

– Чего стоят обещания белых? Особенно тех, кого зовут «мастер».

Она поднялась и вышла из стойла.

– А те, кто близок, ранят сильнее всего, – не оборачиваясь, бросила напоследок тетушка Хоуп.

Кухарка ушла, плотно закрыв за собой дверь конюшни, но меня вдруг обдало холодом. По телу бежали мурашки, и как ни куталась я в теплую вязаную шаль, не могла согреться.

– Иди сюда. – Эссекс помог мне забраться на деревянный настил над сеновалом. В душе возникло странное чувство, будто я проглотила яд и медленно умираю. И единственным противоядием, способным вернуть меня к жизни, были поцелуи возлюбленного. Отчаянное желание, горячая и грубая страсть притупили разум: лежа в объятиях Эссекса, я раздумывала, не бежать ли вместе с ним.

– Я люблю тебя, Эссекс Генри, – выдохнула я.

Он проглотил мои слова, припав ртом к моим губам. Прикосновение его рук обжигало. Мы сами не заметили, как остались без одежды и рухнули на соломенную постель. Желание захлестывало нас обоих и нарастало с каждым ударом сердца. Мне хотелось слиться с любимым, ощутить его жар, который согрел бы меня и наполнил жизнью. Мы погрузились друг в друга, и мир вместе с его угрозами перестал существовать. Я содрогнулась всем телом, когда по разгоряченному телу Эссекса пробежала дрожь, и, еще крепче обхватив его ногами за талию, растворила в себе тревогу и страх возлюбленного.

Наша жажда была утолена, но страсть истощила нас, мы не могли найти в себе силы, чтобы встать и одеться. Лежа на плече Эссекса и лаская пальцами его грудь, я думала, что занятие любовью, должно быть, сродни ощущению свободы: ты не подвластен ни пространству, ни времени, нет никаких запретов, никаких ограничений.

– Пойдем со мной, Фиби, – прошептал Эссекс. – Я сумею защитить нас обоих. Ты слышала, что сказала тетушка Хоуп: нельзя доверять их обещаниям. Ты – все, что у меня есть в целом свете.

Я взяла лицо Эссекса в свои ладони и крепко поцеловала в губы. Я целовала его вновь и вновь до тех пор, пока наше желание не пробудилось с новой силой, и тогда я смогла дать ему больше, чем мои самые жаркие поцелуи.

Глава 6 Возвращение