Желтое, зеленое, голубое[Книга 1]

Самый разнообразный выбор был у человека малого роста, в полушубке, с темной бородкой, с шапкой, надвинутой на брови, так что лица нельзя было рассмотреть.

Голые русалки, тигр, рвущий лося, похожего бедрами на женщину, опять цветы и пальмы, опять среди них красавицы с хвостами и без хвостов. Иногда мелькали какие-то знакомые сюжеты, напоминающие Штука, Фрагонара, но все опошлено…

Человек со спрятанным лицом просил по триста за штуку. Клеенки брали не слишком часто, но брали.

Георгий потолкался, присмотрелся и, наконец, с притворным интересом стал спрашивать бородача, как он работает.

— А вам нравится? — Шапка приподнялась.

«Спрятанное лицо» разговорилось:

— Я понимаю вас. Вы интеллигентный молодой человек. А я знаю, что я мастер, и могу сказать, что в искусстве всегда есть несколько волнующих тем и в этом суть нашего труда. Если вы идете к широкой массе, то должны знать законы искусства. Люди платят деньги и за это хотят иметь удовлетворение, удовольствие и красоту, какой у них нет. Чтобы захватить зрителя, надо идейно быть на высоте. Это я вам говорю точно. Произведение искусства захватывает, когда изображается женщина, борьба за нее, жестокость, месть, борьба из-за денег, славы. Мне шестьдесят лет, я еще крепок и понимаю жизнь. Скажу прямо, что я люблю искусство. Но, например, пытку надо подать идейно, на высоком уровне. Как это делают в кино.

— Я наслушался! — сказал Георгий дома.

Нина и Таня работали с тряпками в руках, с ведрами и с банкой керосина.

— Вот теперь у тебя простор! — воскликнула Татьяна.

— А ты как?

— А я с мужем хочу построить свой дом. Ему дают премию каждый месяц и дадут материалы. Возьмем ссуду на постройку. Я подработаю.

— А зачем вам, Таня, свой дом?

— У тебя детей нет, ты и молчи! Чтоб давать свежее молоко детям, всегда от одной коровы. Ты когда-нибудь залезь на сопку, посмотри. Земли вокруг много, земля пустует, а меня хотят в многоквартирный дом на шестой этаж. Нужен он мне! Это вот тебе писать свои картины, конечно, красота. А я в своем доме повешу твою картину, как ты обещал.

— А клеенку с русалками?

— А русалку в плиту! Пропади она пропадом.

— Нет, отдайте лучше мне.

— Зачем тебе?

— Потом узнаешь… Я ее на выставке помещу.

— Что ты! Поди-ка, стыдно! Уж не срамись!

Георгий ушел в другую комнату, где было все свалено. Нашел свой альбом и, глядя через дверь, стал рисовать, как две крепкие молодые женщины отскребают от строительной грязи новую квартиру… Спины их, напряженность, крепкие руки, общее светлое настроение, бодрое. Если делать в красках, то все будет бело, стены, ванна, заблестят краны, русые головы, торжество белизны. И за окном собирается зима, стекла белы, все бело…

ГЛАВА VI

Звонко стуча каблучками по свежекрашеному полу, Нина в красном коротком халатике подходит к телефону в коридоре и зажигает лампу.

— Алло…

Какая-то невидимая волна ее озабоченности доносится до самодельной кушетки, на которой лежит вернувшийся из тайги Георгий.

— Да… Он дома… — голос ее почему-то стал серьезен. — Да, пожалуйста. Приходите к нам. Он будет ждать вас! — спокойно и безапелляционно заявляет Нина, кладет трубку телефона, гасит свет, и стук ее каблучков приближается.

— Кого еще пригласила к нам? К черту, я не видел тебя десять дней, измерзся, устал, в пургу брел пешком по льду реки, чтобы поскорее добраться… Чуть не сдох. Добрался до трассы и ночевал в вагончике диспетчера. А диспетчер и все его рабочие у меня из рюкзака украли рубашку.

— Звонили из редакции городской газеты… Приехала из Москвы художница Алиса Гагарова. Она в творческой командировке и хочет непременно тебя видеть. Говорит, звонила утром, а день провела на стройке нефтезавода.

— Что же ты меня не позвала к телефону?

— Не думаешь, что тебе надо переодеться? — вместо ответа сказала Нина.

Ведь Георгий мог, под настроение, сморозить что-нибудь по телефону или заявить, что у него нет желания встречаться. Он соскучился и может быть несерьезен. Кажется, впервые с тех пор, как начал строиться город, сюда приехала художница из столицы.

— Да? — вдруг Георгий вскочил с кушетки. — Я сам очень хочу с москвичкой встретиться!

Георгий и Нина мечтали когда-нибудь привезти плоды своих трудов в Москву или хотя бы рассказать людям о том, что делается здесь, что и как чувствуется и видится на месте, что тут общего со всей страной, с ее великим трудовым подъемом. И вдруг сама Москва пришла к ним.

— Она известная художница?

— Довольно известная, — ответил Георгий, — но, кажется, критик более, чем художник. Критик довольно дельный. Но все же художник. График она. Тем лучше, что критик…

Георгий иногда как дитя. Он, может быть, сейчас еще не понимает, как значительна предстоящая встреча.

Нина хотела бы услышать ответы на многие свои вопросы. Ведь у Георгия нет друзей-художников, он почти самоучка. Конечно, ему много дали в юности занятия с профессором. Но с тех пор как старый художник умер, Георгий работает в одиночестве.