Желтоглазые крокодилы

Она взяла телефон и положила его в карман. Бабетта посмотрела на нее с понимающей улыбкой.

— Вы не знаете, откуда он взялся, да?

— Именно. И поскольку не хочу начинать разборки первой, подожду, пока она себя не выдаст.

13 июля, около полудня, Жозефина возвращалась домой после пробежки в лесу. Морской ветерок ерошил ей волосы, прядки лезли в нос, оранжевая футболка прилипла к спине, под мышками темнели круги. Пот застил глаза.

Устав от навязчивой мысли: «папа умер тридцать лет назад, тридцать лет назад умер папа» — она надела кроссовки и побежала в лес. Сорок пять минут! Сорок пять минут пробежала! Жозефина поглядела на часы и мысленно себя поздравила. На бегу лучше думалось. Чем шире становился шаг, тем шире она мыслила. Ночью прошел дождь. Запах мокрой земли будил ароматы папоротника и жимолости, хвои, грибов, опавших листьев, но все перекрывал разлитый в воздухе запах моря, она бежала и слизывала с лица соленые капли. Птица в ветвях кричала «тррей, тррей, тррей», а Жозефине казалось «быстрей, быстрей, быстрей», и она летела все быстрее. А другая птица кричала: «отвееть, отвееть, отвееть», и Жозефина начинала говорить с отцом. «Папа, папулечка, если ты здесь, подай знак… „ответь, ответь, ответь“, скоро ли позвонит, скоро ли ответит издатель? Что он там затевает? Он получил рукопись больше двух недель назад!» «Отвеееть, отвеееть!» — отвечала птица. «Хорошо бы он позвонил сегодня, это значит, что ты следишь за моей книгой!» Вчера позвонила мать и долго разговаривала с Ирис. «Мама считает, что у Шефа есть любовница, — шепнула Ирис Жозефине. — Ты представляешь Шефа в постели?» Она приложила палец ко рту, чтобы не говорить об этом перед детьми, и они обе ушли на кухню, пока все ложились спать. «Ей кажется, что он изменился, помолодел, стал следить за собой. Мажется кремами от морщин, красит волосы, у него пропал животик, и он не ночует дома! Мама выследила соперницу. Она порылась у него в письменном столе и нашла фотографию Шефа в обнимку с женщиной. Соблазнительная брюнетка со смелым декольте, длинные роскошные черные волосы. Молоденькая. С обратной стороны написано имя „Наташа“ и нарисовано сердечко. Судя по фотографии, они ужинали в „Лило“. Он вроде ради нее на все готов и влез в расходы за счет предприятия. Это в его-то возрасте! Ну представляешь!» «И что она собирается делать?» — спросила Жозефина, вспомнив сцену на вокзале.

Жозиана — пухленькая блондинка и явно уже не молоденькая. Значит, у него несколько любовниц, подумала она почти с восхищением. Вот неуемная натура!

— Она утверждает, что использует против него ЗСП. Ей плевать на измену, но если он захочет развестись, она прибегнет к помощи ЗСП.

— Что еще за ЗСП?

— Злоупотребление служебным положением с целью хищения общественного имущества. Она нашла какой-то компрометирующий документ! Это и правда может ему серьезно навредить. Пусть ведет себя смирно, если не хочет оказаться банкротом и к тому же засветиться в желтой прессе.

«Бедняга Шеф! — подумала Жозефина, пробегая мимо красного столба на границе владений Дюпенов. — Вот уж кто имеет право влюбиться, ведь до чего невесело жилось ему с нашей мамашей!» В небе плыли белые облачка, выписывающие на лазури таинственные письмена.

Ирис ждала ее, гордая, победоносная, на ступеньках дома. Она была в рубашке «Лакост» последней модели и белых шортах. Ее огромные синие глаза так сверкали от волнения, что казались еще больше. Она снисходительно оглядела нелепый костюм Жозефины и гордо заявила:

— Крюк хотел схрумкать Крика и Крока, а Крик и Крок схряпали страшного Крюка!

Жозефина рухнула на ступеньки и, промокнув лоб майкой, спросила:

— Тебе наконец удалось сделать суфле?

— Нет, не угадала. Холодно.

— Александр впервые сам объехал на машине вокруг дома?

— Еще холоднее.

— Ты ждешь ребенка?

— В мои-то годы? Ты с ума сошла!

Внезапно Жозефина все поняла.

— Звонил Серюрье.

— Точно! И ОН В ВОСТОРГЕ!

Жозефина рухнула на землю, раскинув руки крестом, глядя в небо на белые письмена облаков. На небе было написано: ОН В ВОСТОРГЕ! Все получилось! Флорину ожидает второе рождение! И Гийома, и Тибо, и Бодуэна, и Жильбера, и Танкреда! До сих пор они, как марионетки, лежали в сундуке, завернутые в бумагу, и ждали мановения волшебной палочки… Теперь они оживут и поселятся на полках книжных магазинов и библиотек!

Ирис встала над ней с уверенным видом, ее длинные, крепкие загорелые ноги были как перевернутое V, V как виктория — победа.

— Он в восторге. Не нужно никакой правки. Все превосходно. Выйдет в октябре. Большим тиражом. Как раз ко Дню Всех Святых. Большая рекламная кампания. Радио, телевидение, газеты и журналы. Плакаты на остановках. Везде реклама!

Она воздела руки к небу и шлепнулась на землю рядом с Жозефиной.

— У тебя все получилось, Жози! Все получилось! Он кипятком писал от восторга! Обалдел от радости! Спасибо! Спасибо! Ты потрясающая, необыкновенная, замечательная!

— Ровно тридцать лет назад умер папа. Помнишь, как лютуют-салютуют четырнадцатого июля?.. Это его надо благодарить.

— О! Уже тридцать лет?

— Сегодня.