Желтые слезы дьявола

И была у этого казака единственная дочь-красавица. Звали ее Фекла. Румянец не сходил с ее белоснежного лица. Красивые, цвета зеленого изумруда, глаза очаровывали всех, на кого она смотрела. Многие добивались ее руки…

Но никого она не удостаивала своим вниманием. Ей исполнилось семнадцать лет, когда она полюбила местного молодого тунгуса-охотника. Полюбили они друг друга очень сильно и не видели смысла жизни один без другого. Встречались тайком, и никто не догадывался об их чувстве.

Прошло немного времени, и Фекла решила объявить своим родным о желании выйти замуж за молодого тунгуса. Отец девушки был рассержен и высказался против этой связи. Потому что давно планировал ее отдать замуж за зажиточного пожилого Алазейского атамана Тимофея Третьякова – о чем у них уже давно была договоренность. Отругал отец дочку и грозился выгнать из дома, если она будет упорствовать.

И Фекла приняла решение: под покровом зимней ночи она вышла из отчего дома и с молодым возлюбленным сбежала в тайгу. Зима только вступала в свои права и покрыла еще тонким ледяным панцирем реки и озера. И пересекая одну из рек, нарты беглецов провалились под лед.

– И что?..– нетерпеливо спросил Павел, плотно сбитый славянин с иссиня-голубыми глазами.

– Они оба погибли. – продолжил Анатолий Николаевич. – Даже будучи умершей, Фекла была прекрасна, будто просто ненадолго уснула. Румянец не сходил с ее лица, а из глаз непрерывно сочились слезы. Долго убивались отец с матерью, увы, поздно раскаявшись, что не дали согласие своей любимице. Похоронили они ее подле родного дома. И могила ее сейчас лежит вот там…

Вот так прекратился род казака, потомка русских первопроходцев. Сказывают, что не обошлось здесь без проклятия всемогущей удаганки Дьукайа. Видимо, чем-то прогневал ее род казака.

Собравшиеся у костра затихли, каждый про себя осмысливая эту историю. Огонь горел, потрескивая и бросая блики на лица притихших молодых мужчин.

Егоров выждал паузу и продолжил:

– Что интересно: могила ее сейчас располагается вот там, в двухстах метрах от нашего лагеря. При этом сколько бы ни горела тайга вокруг, деревянное надгробие могилы Феклы всегда оставалось нетронутым. Будто что-то защищало ее последнее пристанище…

– Да уж… Опасное у нас, однако, соседство,– нарушил тишину Айал-балагур с большим лицом и раскосыми глазами.

Анатолий Николаевич ухмыльнулся и продолжил:

– Но это еще не вся история…

Парни у костра подняли глаза на руководителя экспедиции, и все превратились во внимание.

– Во все времена существовали черные копатели. И в конце семидесятых годов этого века нашлись лихие мужики-пришлые строители, которые прослышав о Фекле, решили раскопать могилы в этой местности в поисках золота и украшений. Не обошли они своим вниманием и могилу Феклы. Когда они раскопали ее могилу и разворотили гроб, то увидели, что девушка лежит там по-прежнему, как живая…

У парней, собравшихся у костра, пошел холодок по спинам, и они еще ближе придвинулись к костру…

– И этим недалеким копателям пришла не самая удачная идея фотографироваться, обнявшись с трупом Феклы. Они хохотали и фотографировались с ней, а девушка на глазах стала чернеть, покрываться трупными пятнами, а вскоре и рассыпалась. Только прах остался от нее. Эти горе-копатели нашли немного украшений и разъехались потом кто куда по стране.

– И что потом? – почти хором вопросили студенты- археологи.

Анатолий Николаевич оглядел всех задумчивым взглядом и тихо продолжил, заканчивая свою историю:

– Потом трое из четверых, кто участвовал в разграблении могилы Феклы, умерли в течение года страшной насильственной смертью, а четвертый сошел с ума…

Вязкая тишина повисла над собравшимися у костра. Неожиданно стало зябко: обволакивающий страх залез внутрь каждого. Вдруг всем показалось, что сгустившаяся тьма смотрит мертвыми и холодными глазами в спину сидящих у костра.

– Ну все, отбой, парни! – сказал Егоров.

Еще не отошедшие от жуткого рассказа студенты разошлись по палаткам.

Я просторы Срединного мира прошел,
Горы высокие перевалил,
По остывшим твоим следам
Отыскивая тебя;
По теплым твоим следам
Поспешал, торопился я
И нашел тебя, увидал тебя…

Даже когда парни укладывались в спальники, мысль о близлежащей могиле Феклы не отпускала никого из них.

– Брр! Жуть! – подытожил общее настроение Павел, славянин-крепыш.

– Ага, что-то вечер перестал быть томным,– попытался пошутить Айал.

Но обычно остроумные замечания Айала на этот раз остались без внимания – все так же переваривали у себя в голове подробности услышанной истории о Фекле.

– А мне кажется, что начальник наш просто жути на нас нагнал перед сном, – бросил фразу Николай. Немного подумав, продолжил: Не может могила оставаться целой и невредимой после лесных пожаров. Наверно, кто-то из местных ее и восстанавливает каждый раз.