Желтый

Наконец женщина остановилась на небольшой площади, почти целиком занятой автомобильной парковкой. Сказала: «Согласно все тем же малоизвестным городским легендам, которыми я вас весь вечер дразню, на тайной изнанке Вильнюса именно в этом месте находится конечная остановка самого длинного трамвайного маршрута, объезжающего весь тайный изнаночный город по большому кольцу. Говорят, этот трамвай здесь иногда появляется, и тот, кому повезет вовремя оказаться на невидимой остановке, может прокатиться в разные удивительные места, а потом – если повезет еще больше! – вернуться назад. А других трамваев в Вильнюсе, к сожалению, нет, только автобусы и троллейбусы. И еще рождественский поезд, начиная с сегодняшнего дня и до седьмого, если ничего не путаю, января. Официально считается, наш рождественский паровозик – детское развлечение, но мало ли, что считается. Сколько раз каталась, вагон всегда был до отказа забит взрослыми, которые неумело делали вид, будто совершенно случайно оказались в игрушечном поезде – например, перепутав его с маршрутным такси».

Она еще что-то говорила, ее спутники смеялись в ответ, но Эдо почти не слышал, вернее, больше не понимал значения фраз. Он вообще едва на ногах держался, потому что слова «о тайной изнанке» подействовали на него как удар – изнутри, откуда-то из области сердца, внезапно решившего учинить безобразную драку; эй, сердце, да ты у меня оказывается пьяный ирландец! Пожалуйста, угомонись.

Сказать, что удивился такой острой реакции, – ничего не сказать. Нормально же все. Люди не превращаются в воздушных змеев, лето не наступает, пироги из карманов не валятся, даже не исчезает никто. Подумаешь, незнакомая женщина явно в шутку болтает о какой-то «тайной изнанке». Было бы из-за чего сходить с ума. Городские легенды – те же самые сказки, только для взрослых. Что мне не так? Или, наоборот, слишком «так»?

Пока пытался справиться с сердцем и всем остальным собой, эти трое успели уйти, а Эдо остался стоять как дурак посреди автомобильной парковки. Огляделся по сторонам, потому что ноги натурально дрожали, позарез надо было присесть. Не нашел ни одной скамейки и сел прямо на бетонный цветочный вазон; ну как – сел, примостился на краешке, чувствуя себя озябшим воробьем-переростком, с совершенно по-птичьи глупой пустой головой.

Достал сигареты, закурил в надежде хоть что-то почувствовать – горечь дыма, щекотку в горле, тепло, – но не почувствовал ничего кроме внезапно навалившейся усталости и беспричинной грусти, которая, скорее всего, тоже была просто усталостью, чем же еще.

Сидел так долго, что успел не только замерзнуть, но и привыкнуть к этому состоянию, как к естественному. Такая теперь новая норма жизни – вечное «я замерз». Выкурил три сигареты, практически одну за другой, но не потому, что хотел, просто в годы его юности была такая примета: если слишком долго ждешь какой-нибудь транспорт, закури, и он тут же приедет – просто тебе назло.

Вот интересно, на что я рассчитываю? – насмешливо думал Эдо. – Что назло моей сигарете приедет выдуманный трамвай? Извини, но что-то другое надо курить для достижения такого удивительного эффекта. И совсем не факт, что эту штуку уже изобрели.

Однако чудо все равно случилось – не то, которого ждал вопреки остаткам здравого смысла, а какое смогло. То есть выдуманный трамвай не рухнул на голову прямо с черных звездных морозных небес, зато внезапно вернулась женщина в шапке с помпоном. Примостилась рядом на краю тумбы, улыбнулась, как будто они были знакомы уже тысячу лет, сказала почти на ухо:

– Думайте что хотите, а трамвай из легенды здесь действительно иногда появляется. Но очень редко. И, честно говоря, вряд ли приедет сейчас.

Спросил:

– Почему?

Женщина пожала плечами:

– Он вредный. То есть на самом деле не то чтобы именно вредный, просто так почему-то устроено; мне как-то раз объяснили, что напряженное, нетерпеливо ожидающее внимание мешает проявляться, условно говоря, чудесам – иными словами, всему, что мы привыкли считать невозможным или почти таковым. Не могу сказать, будто действительно поняла объяснение, но приняла на веру – а что еще было делать? Короче, с этим трамваем так: когда специально ждешь, ни за что не приедет. Он любит появляться внезапно. Особенно перед новичками, которые пока не в курсе, что в Вильнюсе нет трамваев. Но вы уже, к сожалению, в курсе. Моя вина.

– Да ладно вам, – невольно улыбнулся Эдо. – Это я с самого начала знал. Перед поездкой изучал маршруты городского транспорта, чтобы понять, как добираться в центр из аэропорта. Ну и просто люблю это дело – всякие карты и схемы разглядывать… Вы меня извините, что так бесцеремонно за вами увязался. По уму надо было спросить разрешения. Но это мне только сейчас пришло в голову, а тогда ни о чем не думал. Приворожили вы меня своей тайной изнанкой публичного дома. И всем остальным.