Желтый бриллиант

Постепенно, мучительно, очень долго у Татьяны Петровны складывался образ Олега Сикорского. Это грандиозное «полотно» она собирала по кусочкам, складывала как пазлы. Многие ячейки не заполнены до сих пор.

Олег Борисович Сикорский родился в мае 1939 года в Ленинграде, в профессорской семье, в двухэтажном особняке на берегу канала Грибоедова. Особняк «уплотнили» в 1920 году. От «родового дома» советская власть оставила профессору Сикорскому и его сыну-студенту две комнаты, библиотеку, кладовку и закуток для кухни. Это была невиданная «щедрость» со стороны новой власти. Крошечного Олега из больницы привезли на набережную канала Грибоедова. Из детской кроватки младенец в окно видел купола Храма Спаса-на-крови. Олег был единственный и поздний ребенок. Его мать, Берта Ароновна Гольцер, родила сына в 36 лет. Отцу, Борису Евграфовичу Сикорскому, профессору Горного института, уже исполнился 41 год.

Берта Гольцер – единственная дочь банкира Арона Гольцера. Коммерческий банк «Гольцер и К^о» финансировал строительство железных дорог, металлургических заводов, строил в Санкт-Петербурге доходные дома. Особняк на Садовой, где жила семья Гольцер, был местом притяжения петербургской творческой публики. На музыкальных вечерах выступали Сергей Рахманинов, Игорь Стравинский. Оперные арии пели неподражаемые дивы Императорского Мариинского Театра. Берта получила домашнее образование. К 14 годам она свободно владела французским и немецким языками, профессионально играла на фортепиано, неплохо пела оперные арии.

Прогремел выстрел «Авроры». Из окон Зимнего дворца посыпались стекла. Случилась Октябрьская революция. Арон Гольцер предвидел события. На заднем дворе особняка на Садовой стояли надежные подводы, две кареты. Рядом паслись ухоженные сытые лошади. В деревянных ящиках и сундуках – все необходимое и ценное. В одном из сундуков – екатерининские червонные рубли, драгоценности, столовое серебро.

Когда по городу пошли толпы матросов, солдат, студентов, Арон решил: пора. Подводы и кареты двинулись из столицы навстречу толпе. Отряд конных казаков пытался разогнать обезумевших людей. Лошади обоза Гольцера испугались, понесли, подводы опрокинулись, кареты застряли, одна карета упала на бок. Подводы стали грабить. Когда разбили сундук с золотом и стали растаскивать монеты, в давке несколько человек погибло. Арон и его жена спрятались в подворотне. Ночью, дворами, вернулись на Садовую. Дочки Берты нигде не было. Мать Берты слегла с сердечным приступом. Берта вернулась домой через неделю. Вся грязная, оборванная, с синяками и царапинами по всему телу. Она молчала, никому ничего не говорила. У матери Берты случился еще один приступ, последний.

Прошло время. Арон Гольцер служил в городском управлении финансов, налаживал финансовую и денежную систему молодого Советского государства. Берта преподавала в советской школе французский и немецкий языки. На собраниях комсомольской ячейки играла на разбитом пианино патриотические революционные гимны. Берта Гольцер вступила в Коммунистический союз молодежи, затем в ВКП(б). Перешла работать в Наркомат образования инструктором политуправления, затем, на большое повышение, в Ленинградский горком ВКП(б), в Смольный. У Берты не было ни подруг, ни друзей. На мужчин она смотрела только как на «соратников по партии». Замуж не собиралась. Отец и дочь жили в своем особняке на Садовой. Вернее, в маленьком флигеле для прислуги, пристроенном к особняку.

Борис Евграфович Сикорский – геолог, путешественник. Сын Евграфа Силантьевича Сикорского, горного инженера, профессора Горного института, члена Императорского Географического общества. Мать Бориса рано умерла. Евграф Силантьевич один растил и воспитывал сына. Конечно, в доме были кормилицы, няньки, горничные. Борис пошел по стопам отца, окончил Горный институт, занимал должность доцента. Это был сильный, красивый молодой человек с веселым характером и романтической натурой. Настоящую романтику Борис нашел в Сибирской тайге, когда начал ездить в геологические экспедиции, искать новые богатства в неисчерпаемых недрах Сибири для молодой Советской Республики.

Поздней осенью 1938 года Борис вернулся из очередной экспедиции по Восточной Сибири. Экспедиция дошла до Полярного круга. С рюкзаком нехитрых вещей путешественника и огромным фанерным чемоданом с образцами минералов, земельных пластов и жестяной банкой с нефтью. Борис вошел в любимый дом. Отец обнял сына. Волнуясь и заикаясь, Евграф Силантьевич сообщил, что Бориса уже ждут в «Смольном», где проходит заседание Ленинградского горкома ВКП(б). Обсуждается задача разведки и добычи нефти и рудных запасов Сибири. Первым вопросом стоит доклад Бориса Сикорского. Борис скинул кирзовые сапоги, достал из шкафа отца чистую рубаху и бегом отправился в Смольный. Стоит заметить, что, несмотря на дворянское происхождение, независимость суждений, НКВД не интересовался личностью Бориса Сикорского. Какой смысл отправлять человека в тайгу, когда он и так по полгода не вылезает из-под сибирских кедров.