Желтый дьявол. Том 2

Входит Либкнехт.

— Кто отправил этот приказ?

— Не знаю, ваше превосходительство! Несомненно, это провокация.

— Наведите немедленно справки, с кем был отправлен приказ.

— Слушаюсь, ваше превосходительство!

Либкнехт удаляется. Генерал волнуется:

— Чорт знает, что такое. Давно ли, как пристрелил одного адъютанта, — опять. И это тут в штабе…

— Ваше превосходительство! — замечает Эвецкий, — а вы не допускаете, чтобы этот…

— Что? Ведь это же ваша рекомендация! Вы сами предлагали! Вы уже успели забыть?

— Нет… нет, ваше превосходительство… Это человек, несомненно, надежный…

А сам думает: «Чорт его знает. Все баронесса»…

Либкнехт немедля отправляет несколько депеш, забирает из стола кой-какие бумаги…

Эвецкий, проходя через комнату, замечает торопливые движения Либкнехта. В один момент его подозрения из предположений превращаются в уверенность.

— Стойте, куда вы?

Вместо ответа Либкнехт подбегает к нему. Меткий удар по виску сваливает полковника с ног.

Около полуночи.

Баронесса Глинская только что освободила свое тело от стесняющих одежд и с наслаждением роняет его в мягкую перину. Сверху балдахина над кроватью струится мягкий голубой свет ночника.

Мысли баронессы плывут далеко, далеко… Мелькают многие знакомые лица, имена… И останавливаются на одном:

— Либкнехт.

Восемь букв разноцветными огнями танцуют перед глазами, теряясь в голубом балдахине и уплывая куда-то в высь…

Как скучно без него!

А он единственный, герой… Наконец она нашла, что искала. Пусть простой офицер, но как он работает, какая энергия…

Тррррр… — в соседней комнате, кабинете, звонок телефона. Слышно, как горничная говорит:

— Квартира баронессы Глинской… Барыня уже спит. Кто? Полковник Эвецкий? Как? Будить? Я не знаю…

— Катя! Постойте! Не кладите трубку. Я сама.

Накинув легкий ночной пеньюар, баронесса проходит в кабинет.

— Полковник Эвецкий, я вас слушаю…

— Баронесса, в штабе паника. Ваш адъютант сбежал и чуть не убил меня. Он — провокатор!

— Как? Не смейте так говорить…

— Баронесса, факты налицо. Им был отправлен ряд ложных приказов от имени Розанова. Неудачи последних дней — дело его рук.

Трубка в руке баронессы дрожит. Дрожит и рука с баронессой.

— Это ужасно! Это неправда! Я не верю в это!

— Баронесса! Он скрылся с бумагами штаба. Что теперь делать?.. Помните, я предложил его кандидатуру, доверяясь вашей рекомендации… Теперь я погиб. Где он?

Баронесса роняет трубку и опускается на стул. Она ничего не понимает. Только в глазах застыл немой испуг. И мысль:

— Как она могла…

А сердце колючими тисками сжимает уязвленное самолюбие!

— Она, баронесса Глинская, ошиблась…

5. Снова документ

А через два дня вечером Грач хохочет, слушая рассказ Штерна:

— Хо-хо-хо! ай да Либкнехт! Здорово! Ты, значит, их как зайцев бил… Ну, а мы япошек, как куропаток, подстреливали. Твои по полю прыгали, а наши из окон летали. Да, чорт возьми! хотел бы я знать, что сейчас во Владивостоке творится.

— А вот погоди — говорит Ефим — поправлюсь окончательно и поеду во Владивосток, а, когда вернусь обратно, для тебя специально доклад приготовлю.

— А ты что?.. Опять за своей маской гоняться хочешь?

— Вестимо. Что ж мне, спасовать что ли?

— Ой, брат!.. Смотри… Выловишь пулю. Да уж теперь не в плечо, а в лоб.

— Ну, в лоб, так в лоб… А уж я, во что бы то ни стало, узнаю, кто он такой.

— Узнаете, узнаете… непременно узнаете. Если хотите, я даже представиться могу: Андрей Дроздов.

Все оборачиваются, глядят удивленно.

На пороге, только что открыв дверь, стоит маска. Из-за его плеча выглядывает, улыбаясь, Ольга. А за ней еще какой-то высокий человек в австрийской тужурке.

Ольга, смеясь, представляет Дроздова и рассказывает, как Ольга-маленькая узнала его.

У Ефима рот, как деревенский калач. Он еле-еле приходит в себя.

— Так… за что же вы меня продырявили?

— Да кто ж вас знал, товарищ? За мной ведь все следят… И японцы тоже, хотя я и считаюсь у них на службе. Я вас за японского шпика и принял.

— Благодарю.

— Не стоит.

Все смеются.

Человек в австрийской тужурке подходит к Дроздову.

— Ну, Андрей, давай скорее… Мне, брат, некогда.

— Ах, да!.. Сейчас, сейчас. Это мой товарищ Семен Орлов — сотрудник ВЧК, сейчас он едет в Москву. Я с ним хочу отправить наш документ.

Все с любопытством посматривают на Орлова.

— Как же вы, товарищ, поедете? — интересуется Штерн.

— Сначала морем… А потом через финляндскую границу. Я вот и тороплюсь попасть на пароход. Ну, где же ваш документ?

— Да, да! — обращается Дроздов к Ефиму — давайте-ка вашу половину. У нас останутся копии. Я со своей половины снял… А вы?

— Еще бы! — отвечает Ефим, вытаскивая бумагу — вот она… А вот и подлинник.

— Все подвигаются к столу. Маска аккуратно складывает половинки. Разорванные буквы совпадают точно.

— Ха-ха!.. Есть!

Читают…

— Однако, что же это? — говорит Ефим — фразы-то как фразы, а все-таки чепуха какая-то.

Маска смеется:

— Это шифр. Я даже знаю, какой. Можно расшифровать. Шифр, правда, сложный… Часов восемь на такую бумагу потратить надо.

— Ну, мне некогда, — заявляет Семен. — Вы уж тут по копии разберетесь… А мне давай подлинник… Я поеду. Какой шифр-то?

— 8 Б. Н.