Желтый дракон ЦЗЯО

Недели три, голодный, затравленный, словно зверь, он пробирался в Кантон. Потом, рискуя получить в спину пулю от пограничников, вплавь добрался до Гонконга. Полгода он вел нищенское существование, пока не устроился наконец на судно, идущее сначала в Японию, а затем в Сингапур.

Тех жалких грошей, которые он подзаработал во время плавания, хватило ненадолго. Оставшись без средств к существованию, Фан пытался пристроиться в уличный театр, но везде получал отказ. Тогда он занялся воровством, попал в тюрьму. Там его и прибрали к рукам люди из "Триады".

Поначалу Фан был просто осведомителем и даже не подозревал, с кем имеет дело. А когда узнал, на кого работает, решил избавиться от опасного сотрудничества. Но тайные общества впивались в новых членов с цепкостью паука, поймавшего муху. Освободить человека от членства в "Триаде" могла только смерть.

Фан смирился со своей судьбой, а через некоторое время смекнул, что игра стоит свеч. Если, конечно, в ней не довольствоваться ролью пешки. Алчный, завистливый и хитрый по натуре, Фан быстро сообразил, что "Каноны", определявшие уклад жизни Великого братства, составлены умными людьми для дураков. Он поставил перед собой цель: во что бы то ни стало пробиться в круг вождей "Триады". Средство, избранное Фаном для этой цели, было простым, как рисовая похлебка: доносы. Но действовал артист из Шанхая неторопливо и осторожно.

Люди, которые стояли на его пути, были выше Фана по положению в тайном обществе. И, чтобы свалить их, нужно было сначала добиться их расположения. Поэтому Фан занялся слежкой за рядовыми членами тайного общества. Наметив жертву, он не успокаивался до тех пор, пока - исподволь, ненавязчиво - не убеждал босса в том, что тот человек опасен. Либо неумением держать язык за зубами, либо далеко идущими честолюбивыми замыслами. Доказательства требовались редко. Достаточно было обвинения.

После того как Фан стал правой рукой босса, он — опять же очень аккуратно - искал случая познакомиться с теми, кто находился на ступеньку выше, и вновь применял свой излюбленный прием. Так, шаг за шагом, Фан продвигался по иерархической лестнице "Триады", пока наконец не получил титул Красного Жезла. На это у него ушло двенадцать долгих лет.

Ему постоянно везло, и неудачи начались с того момента, когда с "Тумасика" улизнул механик Сунгай. Оплошность могла бы остаться незамеченной, если быне Белый Бумажный Веер. А Желтый Дракон — Красный Жезл прекрасно это знал — не забывает и не прощает оплошностей.

Вторая неприятность произошла сегодня, и нужно было срочно искать выход из положения. Красный Жезл решил оставить свои невеселые размышления до утра. Он взял со стола фотографию и письмо, положил их в карман. Затем поднялся наверх, в комнату Тана. Тот засуетился, усаживая Красного Жезла в кресло, угодливо поинтересовался, что он будет пить.

— Ничего не надо, — устало произнес Красный Жезл.

— Может быть, не стоило отпускать... этого... — начал Тан.

— Не твое дело! Сунгая нашли?

— Вчера мы обшарили порт, сегодня с утра мои люди отправились в доки...

— Нашли или нет? — нетерпеливо перебил Тана Красный Жезл.

Тот виновато покачал головой.

— Не могу понять, куда запропастился этот проклятый индонезиец.

— Если механик не будет найден через два дня, — бесцветно сказал Красный Жезл, не поворачивая головы к Тану, — я отрежу тебе уши и выколю глаза. Ты что-то стал плохо слышать и видеть в последнее время — так зачем они тебе?

— Сунгай будет найден, Красный Жезл... будет найден... — пробормотал Тан.

— Через два дня, понял?

Тан поклонился.

— Да, Красный Жезл.

— Ты, кажется, хотел мне что-то сказать?

— Ко Ин... — начал было Тан и замялся, явно не решаясь сообщить какую-то недобрую весть.

Красный Жезл вдруг отчетливо вспомнил слова Желтого Дракона перед операцией на Блаканг-Мати: "Не дай бог, кто-нибудь об этом узнает". Желтый Дракон взял тогда со стола игрушечный самурайский меч, и Красный Жезл содрогнулся, словно почувствовал прикосновение стали к своей шее.

— Что — Ко Ин? Полиция за что-то уцепилась?

— Хуже. Ко Ин раскололся.

— Не может быть! — вскричал Красный Жезл, чувствуя, однако, что, если Тан говорит, он знает, что говорит.

— Через день после Блаканг-Мати у него появился "хвост", — виноватым тоном, словно оправдываясь за то, что Ко Ин попал в поле зрения полиции, проговорил Тан. — Еще через три дня с ним кто-то встречался в кабинете шефа участка...

— Кто встречался? Почему ты раньше мне ничего не сказал?! — грохнул кулаком по столу Красный Жезл.

— Мои люди не знают этого человека, но он из службы Аланга. Установили по машине, хотя номер был на ней другой. А когда я мог сказать? Ведь вас не было три дня.

— За что же они смогли ухватиться? Дьявол! Ведь снотворное сработало нормально, и мы не оставили никаких следов... Ты уверен, что Ко Ин раскололся? Может, тот человек ничего от него не добился?

Красный Жезл пытался уловить хоть тень сомнения на лице Тана. Тот покачал головой.

— У меня есть еще один человек в участке...

— Это я знаю. Ну и что?