Желтый дракон ЦЗЯО

— Нам есть о чем поговорить, — продолжал Белый Бумажный Веер. — Вас наверняка интересует наша организация. Сразу должен извиниться: я не смогу полностью удовлетворить ваше любопытство. От вас мне скрывать уже нечего, потому что... потому что я снова передумал и решил все-таки оставить вас здесь. Вы нам не нужны, господин Ло. По вашему лицу я понял, что вы не согласитесь работать на нас. Ничего, найдем других. Но многого я вам рассказать не смогу, потому что эти твари, — Белый Бумажный Веер кивнул в сторону остальных, — схватывают все на лету. А зачем людям много знать? От этого у них нарушается кровообращение и портится аппетит. У меня к вам тоже найдется несколько вопросов. Скажу откровенно: меня настораживает ваша осведомленность и тоже разбирает любопытство. Кстати, о любопытстве. Мне страшно хочется узнать, как продвигаются ваши дела на Блаканг-Мати. Этот ужасный могильник всех взбудоражил. Но, говорят, полиция уже неделю топчется на одном месте. Скелеты почему-то молчат!

— Не питайтесь слухами, — в тон собеседнику ответил Ло. — Тот малаец, которого вы запихнули вмес...

Он не договорил. Белый Бумажный Веер рывком поднялся с места и сильным ударом в лицо свалил Патрика на пол. Ло стукнулся головой о стену, и затылок скова заныл от боли.

— Не очень-то вы гостеприимны, — глухо произнес инспектор, вытирая струйку крови на подбородке.

— Я же предупреждал, что мы не одни, господин Ло. Не нужно лишних подробностей.

Белый Бумажный Веер сел в кресло. Он старался по-прежнему говорить вежливо, но улыбка сошла с его лица. Очевидно, слова Патрика его обеспокоили. Цян, скользнув по инспектору оценивающим взглядом, проглотила какую-то таблетку и запила ее водой.

— Господин Ло, не будем терять времени. Мне нужно кое-что выяснить. Во-первых, кто назвал вам этот адрес? Во-вторых, откуда вам известно мое имя? В-третьих, насколько далеко продвинулось ваше расследование на острове?

— По поводу острова я вам не могу многого сказать, поскольку мы здесь не одни. — Ло по-прежнему пытался сохранять присутствие духа. — Что касается остального... Вы же все равно оставите меня здесь. У меня нет выбора, а следовательно, нет стимула для откровенности.

— Я с удовольствием сохранил бы вам жизнь, — ответил Белый Бумажный Веер, — но полагаю, что это нецелесообразно. Ваши друзья, увидев вас целым и невредимым, не поверят, что вам просто удалось сбежать от нас. Они будут считать, что вы завербованы, и отстранят вас от работы. И ваша ценность для нас будет равна нулю. Нам нужны люди в Си-ай-ю, и мы попытаемся поговорить с кем-нибудь из ваших коллег в более благоприятной обстановке. Так будет вернее. Что касается вас, то я, право, сожалею. Но выбор у вас все-таки есть.

— Какой же?

— Я предлагаю вам два варианта смерти, — мечтательно проговорил Белый Бумажный Веер. — Первый — в том случае, если вы проявите благоразумие и ответите на все мои вопросы. Мы оставим вас здесь, и вы умрете в тихой, спокойной обстановке от голода к жажды. Это, конечно, не очень приятно, я бы даже сказал, утомительно. Но тем не менее безболезненно. Помучаетесь немного, потеряете сознание и — все. Второй вариант... В общем, на вашем месте я бы выбрал первый. Второй вариант значительно хуже. Как бы вы ни упорствовали, говорить мы вас заставим. Но поскольку пытки всегда сильно травмируют мою психику, а уйти мне некуда, то вам придется расплатиться за нанесенный мне моральный ущерб. Когда вы останетесь здесь один, мы откроем заслонку в углу за топчаном. Там живут крысы. Штук пятьдесят. Кормим мы их крайне редко...

Белый Бумажный Веер сладко зевнул, посмотрел на рябого и, протянув руку в направлении топчана, щелкнул пальцами. Рябой отодвинул топчан и стукнул ногой по чугунной заслонке. Тотчас же где-то в глубине началась возня, послышался писк.

Кровь ударила в голову Патрику. Ему даже почудилось, что он почувствовал слабое затхлое дуновение из норы с крысами. Дыхание смерти. За время работы в Си-ай-ю инспектор видел немало зверских, садистских убийств. Но для Патрика все это существовало как бы в другой плоскости, в другом мире. Сейчас он сам очутился в нем. И этот мир ужаснул его своей невероятно дикой реальностью. Патрик внимательно посмотрел на Белого Бумажного Веера, словно желая удостовериться, человек ли сидит перед ним или вампир из фильма ужасов в человеческом облике. "Нет, — решил инспектор, — тебе не удастся видеть меня смятым, раздавленным, молящим о пощаде. Я не потеряю свое лицо, не доставлю тебе такого удовольствия". Он весь внутренне подобрался, приготовившись к самому худшему. Но мысль продолжала напряженно работать — что сделать, чтобы хоть как-то облегчить свой конец?

— Ответьте, пожалуйста, на мои вопросы, — вкрадчиво, почти ласково попросил Белый Бумажный Веер, и от его тона Патрику стало не по себе. — Иначе вам будет очень больно.

Инспектор искоса взглянул на физиономии стоящих у стены гангстеров. Белый Бумажный Веер перехватил его взгляд и ухмыльнулся.