Желтый дракон ЦЗЯО

Красный Жезл схватил кейс и почти бегом направился к выходу. Один из охранников последовал за ним, двое других — в противоположную сторону. Красный Жезл с размаху плюхнулся на заднее сиденье поджидавшей его у входа, машины и облегченно вздохнул, когда она рванулась с места. Кажется, все прошло благополучно. И тут он вдруг вспомнил о письме матери, о легенде, которую рассказал Гун... На какое-то время ему стало не по себе. Догмы, которые прививают каждому китайцу с детства, — поклонение духам предков, безоговорочное послушание родителей, их почитание — еще сидели в его сознании. И Красный Жезл, никогда не считавший себя верующим, испугался совершенного им кощунства. Расправившись с Гуном, он фактически подписал смертный приговор матери и дочери. Он испугался, что их призраки будут преследовать его всю жизнь. Красный Жезл как мог пытался успокоить себя. Зато теперь он уже не будет бояться, что кто-нибудь узнает о его прошлом. С прошлым покончено. Его больше нет. Он свободен. Завтра утром он заберет из банков свои деньги, положит их на новые счета, закроет театр и поменяет имя. Он затеряется в Сингапуре, и хозяевам Гуна больше не удастся его разыскать.

Теперь нужно было расслабиться, отключиться от переживаний последних дней. Он сделал много. Осталось лишь разыскать и убрать механика с "Тумасика" и устроить неудачный побег Белому Бумажному Вееру из тюрьмы. Побег — дело несложное, да и Сунгая он обязательно разыщет. Раз удача вновь начала сопутствовать ему, то все будет в порядке.

Красный Жезл повернулся к охраннику:

— Сейчас поедешь в отель "Тионг хоа" и возьмешь девчонку, которую приводил ко мне вчера. Я должен немного отвлечься от дел.

«Тумасик»

1

— Добрый день. Могу я видеть господина Чэна?

Патрик слегка наклонил голову и улыбнулся, ни минуты не сомневаясь, что производит неотразимое впечатление на секретаршу.

Он знал, что инспектору Си-ай-ю никогда не бросят в ответ дежурное "шеф занят" или что-то еще в этом роде. Но Ло, как, впрочем, и каждый уважающий себя мужчина, не был лишен тщеславия. Его интересовало, какое впечатление он производит своей внешностью на окружающих, и особенно на молоденьких секретарш. Другими словами, Патрику хотелось знать, может ли он рассчитывать на благосклонность этих очаровательных и вместе с тем чрезвычайно строгих созданий до того, как представится и сообщит о цели своего визита. В подавляющем большинстве случаев оказывалось, что может. И сейчас Патрик имел удовольствие в очередной раз убедиться в этом.

— Господин Чэн принимает только по предварительной договоренности. Если вы...

— К сожалению, я не мог переговорить с ним по телефону.

Секретарша подняла на Патрика глаза с наклеенными ресницами и улыбнулась в ответ.

— Я попробую спросить у него. Как о вас доложить?

— Попробуйте, — подбодрил девушку инспектор и протянул ей свою визитную карточку. — Инспектор Ло из Си-ай-ю.

Девушка никак не среагировала на его слова. Словно агенты секретной службы не вылезали отсюда. Она взяла визитную карточку и упорхнула за дверь с надписью: "Генеральный директор".

"Счастливая, — позавидовал инспектор, — ей неизвестно, что такое Си-ай-ю и уж тем более что существуют тайные общества. Слышала, естественно, что иногда людей грабят и даже убивают, а хорошеньких дурочек крадут, чтобы продать в публичный дом. Но считает, что с ней такого случиться, конечно же, не может".

Он подошел к окну. Шестнадцатью этажами ниже торопились друг другу навстречу похожие на кукол люди, сновали, словно маленькие жучки, машины, медленно проползали червяки-автобусы. Шум сквозь плотно закрытые окна не доносился, и все происходило, как в немом кино. Ло отрешенно смотрел на улицу и думал о своем.

С арестом Белого Бумажного Веера все снова встало на мертвую точку. Он и его люди упорно отрицали свою принадлежность к "Триаде". Никаких улик против них не было, а разговор в подземелье доказательством служить не мог. Белый Бумажный Веер играл свою роль безупречно. На первом же допросе, когда Патрик назвал его этим именем, он не шелохнулся, словно инспектор обращался к кому-то еще. А потом неподдельно удивился и заявил, что у Патрика болезненное воображение.

Десять килограммов опиума — это не десять килограммов героина, и они не позволяли приговорить Белого Бумажного Веера и трех его сообщников к смертной казни. Им была обеспечена тюрьма, но такой вариант ни в коей мере не устраивал Аланга: ему нужна была вся организация.

Ло допрашивал Белого Бумажного Веера каждый день. Он пытался загнать его в угол осведомленностью о Блаканг-Мати и, как бы между прочим, обронил, что с помощью Ко Ина Си-ай-ю все равно доберется до "Триады". Об убийстве сержанта Белый Бумажный Веер знать не мог, и Патрик надеялся, что эта информация возымеет какое-то действие. Он даже сказал Белому Бумажному Вееру, что Ко Ин опознал двух его сообщников: торговца фруктами и рябого.