Желтый дракон ЦЗЯО

Он повернулся к человеку, стоявшему рядом, и начал орать на него по-индонезийски, брызгая слюной и размахивая руками. Тот весь съежился, испуганно заморгал. А когда попытался что-то возразить, рассвирепевший капитан грубо толкнул его в плечо и, повелительно взмахнув рукой, что-то прокричал. Человек бросился в открытую дверь палубной надстройки. Капитан что-то еще крикнул ему вдогонку, и тот вернулся.

— Кто хотел брать преступник на борт? — спросил капитан у Патрика.

— Успокойтесь, — ответил инспектор. — Тот человек не преступник. Наоборот, ваши люди хотели спасти его от убийц.

К сожалению, это не удалось. Его уже нет в живых.

— Все равно, никто не смел без мой разрешения брать другой человек на борт! — продолжал бушевать индонезиец. — Вы сказать, кто хотел, я его наказать.

— В том-то и дело, капитан, что я этого не знаю.

— Тогда... я ничего не понимать. Что вы хотел? — Гнев капитана сменился удивлением.

—  Я думаю, что тот парень, ну убитый, понимаете, которого убили преступники, он говорил с вашими людьми и мог что-то рассказать им о преступниках. Как они выглядели, например. А может, он даже знал их.

—  О' кей. Но как мы узнать, кто из мой люди хотел спрятать тот бедный человек? Мой люди — хитрый собака. Они ничего не сказать. Они молчат, как якорь.

Он что-то сказал своему помощнику, на которого только что кричал, и снова повернулся к Патрику.

— Мы идем моя каюта. Есть холодное пиво. Мы будем знать десять минут.

"Интересно, что он пообещал команде, если никто не признается?— подумал Патрик.— Судя по тому, как он разговаривал со своим помощником, экипажу несладко живется".

В каюте индонезиец уже не казался Патрику таким свирепым, как в первые минуты их знакомства. Угощая инспектора холодным пивом, он рассказывал какую-то историю из своей морской жизни и при этом после каждой фразы добродушно гоготал. Ло с удовольствием посмеялся бы вместе с хозяином, если бы понимал, о чем идет речь. Но прыгающая во рту индонезийца трубка делала его и без того ужасный английский язык похожим на бессмысленный лай. Да инспектор особенно и не вслушивался в бессодержательную болтовню капитана, думая, даст что-нибудь его визит на судно или нет.

Вскоре в каюте появился парень лет двадцати пяти в матросской робе. Он остановился у входа и испуганно уставился на капитана. Тот прострекотал несколько слов на своем языке, и матрос перевел взгляд на инспектора.

— Он понимает по-английски? — осведомился Ло у капитана.

Хозяин каюты презрительно оттопырил нижнюю губу и протяжно фыркнул. Очевидно, свои познания в английском языке он считал идеальными.

—  Хорошо, — улыбнулся инспектор, — тогда спросите у него, пожалуйста, как зовут человека, которого он хотел взять на судно.

Капитан перевел.

— Сунгай, — тихо ответил матрос, доверчиво глядя на инспектора.

Он, очевидно, понял, что, если бы не присутствие в каюте незнакомца, не миновать ему хорошей взбучки. Впрочем, он вряд ли питал какие-то иллюзии относительно своего ближайшего будущего. Он весь сжимался, когда слышал голос капитана, обращенный к нему. Судя по всему, он прекрасно знал, что ожидает его после ухода Ло.

— Расскажи все, что ты знаешь о нем, — попросил Патрик.

Парень выслушал перевод и быстро-быстро затараторил. Минут через пять он закончил свой монолог, ежесекундно прерывавшийся репликами капитана. Капитан с трудом ухватывал суть повествования, очевидно, в силу сомнительных способностей своего подчиненного к связной речи. Затем наморщил лоб и_; тщательно коверкая слова, попытался изложить суть услышанного Патрику. Настала очередь инспектора напрячь свое внимание.

То, что произошло на "Тумасике", было настолько неожиданным и невероятным, что Ло поначалу усомнился: не ошибся ли матрос, не напутал ли чего-нибудь. Он попросил парня позвать своего дружка, с которым они вместе ходили к Сунгаю, и заставил его тоже рассказать о том, что он слышал от механика с "Тумасика". Версии совпадали.

Ло поднялся и, поблагодарив капитана, покинул каюту. Закрывая за собой дверь, Патрик услышал крик капитана и несколько звонких пощечин.

4