Желтый дракон Цзяо

Эти слова вырвались как-то сами собой. Патрик проговорил их на едином дыхании и только потом понял, что действительно любит Джун. Он сделал для себя открытие, хотя все еще отказывался верить в него. Но бешеная, неуемная радость уже клокотала в груди, перехватывала дыхание. А к ней примешивалось какое-то щемящее чувство боязни: эта девчонка с чуть раскосыми глазами в одно мгновение стала для Патрика частью его самого, и в голову вдруг пришла нелепая мысль, что он может потерять ее.

— Я люблю тебя!

В дрожащих длинных ресницах Джун запутались две слезинки, похожие на капельки росы. Одна из них укала на щеку и медленно покатилась вниз.

— Ну что ты… Джун… Что с тобой…

— Я… я боялась… что ты никогда не произнесешь этих слов. Я не представляю себе, как я тогда жила бы на свете?

Патрик подошел к креслу и снял росинки с ресниц и со щеки Джун. Она взяла его руку, прижалась к ней щекой.

— И еще я очень волновалась за тебя, Патрик. Я так боялась, пока ты был в Бангкоке…

— Там не было ничего серьезного. И потом — это моя работа. Такая же работа, как… как у всех.

— Нет. У тебя все иначе. Я, наверное, никогда не привыкну к твоей работе. Скажи, ты часто будешь забывать обо мне?

Патрик не ответил. Сказать «нет» — означало сказать неправду, а говорить «да» сегодня не хотелось. Он опустился на мягкий пушистый коврик и положил голову на колени Джун. Она молча гладила его волосы, а Патрик боялся пошелохнуться, словно все происходящее сейчас было лишь миражом и от малейшего движения этот мираж мог рассыпаться, исчезнуть. На какое-то мгновение Патрик устыдился захлестнувшего его чувства, подумав, что ведет себя, как двадцатилетний мальчишка, что ему, зрелому мужчине, не пристало так легко поддаваться эмоциям. Но постепенно неловкость прошла, снова уступив место радости, теперь уже осознанной и спокойной.

Начало темнеть, и Патрик потянулся рукой к выключателю торшера. Джун остановила его:

— Не надо.

— Джун, милая…

Патрик прикоснулся к крепкому загорелому телу губами и тут же почувствовал его напряжение, ожидающее и зовущее. И это напряжение передалось ему, пронзило все его существо раскаленной иглой желания. Через тонкую кофточку он ощутил мелкую дрожь ее тела. Так, наверное, дрожат птенцы, когда их гладят. Не умея защититься, не в силах убежать, не зная, как воспринимать ласку', они с трепетом вверяют себя судьбе. И эта незащищенность Джун, это доверчивое ожидание наполнили Патрика беспредельной нежностью к ней.

— Патрик… милый…

— Его руки бережно, но властно увлекли Джун на коврик.

— Патрик… Патрик… Патрик… — счастливо бормотала она.

…Потом они долго лежали рядом в темноте.

— Я пойду, Патрик, — нерешительно прошептала Джун.

— Да, — согласился Патрик, целуя ее, — ты пойдешь в ванную и приведешь себя в порядок. Нельзя же в таком виде пить кофе. А потом ты позвонишь родителям и скажешь, что сегодня ты не сможешь вернуться домой. И завтра — тоже.

— Ты сошел с ума! — Джун прикрыла ему рот рукой.

— Ты скажешь им, — невозмутимо продолжал Ло, отводя ее руку, — что решила выйти за меня замуж.

— Нет, Патрик, нет, — запротестовала Джун, — так нельзя. Я вовсе не хочу, чтобы отношения между тобой и моими родителями испортились. Нужно делать так, как все. Ты должен прийти к ним, попросить моей руки, получить их согласие…

— К черту всех! — загремел Ло. — К черту чье-либо согласие! К черту церемонии! Ты любишь меня?

— Но…

— Ты любишь меня?

— Да, — прошептала чуть слышно Джун.

— И… ты останешься? — в голосе Ло зазвучали просительные нотки.

— Да.

Он протянул руку и включил торшер. Джун схватила свою одежду и прикрылась ею. Ее щеки стали пунцовыми.

— Выключи сейчас же, — потребовала она. — И не включай до тех пор, пока я не уйду в ванную.

— Но…

— Ну пожалуйста. Мне еще нужно привыкнуть к тебе.

Патрик щелкнул выключателем. Джун поцеловала его и выпорхнула из комнаты.

Когда Патрик вернулся с кухни, Джун сидела в кресле, поджав под себя ноги и листала журнал, который выудила из-под тахты. Патрик забрал у нее журнал, кинул снова под тахту, легко поднял Джун и, держа ее на руках, сел в кресло. Джун положила голову на плечо Патрику и обняла его за шею.

— У меня завтра экзамен по истории, а я совсем не подго-товилась, — объявила она. — И вообще, мне не хочется больше учиться.

— Это родители тебя разбаловали, — с притворной грустью вздохнул Патрик. — Ну ничего, я тобой займусь. Учти: мне нужна образованная жена. Кстати, об экзаменах. Помнишь, ты рассказывала о своем студенческом увлечении. В первый вечер нашего знакомства, у Алангов.

— Запомнил-таки, — Джун недовольно фыркнула. — Как вы, мужчины, склонны ревновать нас к прошлому. Собственные романы вас интересуют меньше. Какое значение имеет это все теперь? Я люблю только тебя. Остальное — ерунда. Сенг — хороший парень, но он совсем еще мальчик. К тому же мы перестали встречаться почти за месяц до того, как я познакомилась с тобой.

— Ты сказала — Сенг?

— Да. А что? — удивилась Джун.

— А почему вы перестали с ним встречаться?

Патрик умел перестраиваться мгновенно. Сейчас он был уже инспектором Ло.