Желтый фонарь

Она не спрашивала, она утверждала и была совершенно права. Здесь, в этом трактире, что-то было не так. И это ржаное поле с чучелом, размахивавшим косой…

– Ложись спать, я покараулю.

– Думаю, сегодня ты можешь лечь спать спокойно, ничего не опасаясь: если бы Анатас хотел забрать наши жизни, он забрал бы их, и ни ты, ни я ему бы в этом не помешали.

– Твоя правда, Анна, – не желая того, признал Алекс.

* * *

Утро выдалось туманным. У густой серой пелене, казалось, можно было притронуться. Алекс вошел в нее и тут же появился позади своей супруги, обнимавшей себя за плечи.

– Ерунда какая-то, – проговорил он.

Туман стелился завесой, стеной по границам двора, обнесенного дощатым забором, сломанным в одном-единственном месте, там, где вчерашний дворянин осмелился ступить на ржаное поле и где нашел свою скоропостижную смерть. Ближе к забору пелена тумана была не такая густая; Анна увидела голую землю, покрытую белыми костями животных и людей. Их было очень много, и они покрывали все поле, посреди которого на высоком шесте покачивалось пугало с ржавой косой в руке и в шляпе с широкими полями.

– Прошу, сударыня, не подходите слишком близко, наш сэр Сантрей не любит незваных гостей, – дряхлый старик, который появился в распахнутых воротах конюшни, говорил, запинаясь, то и дело шумно схаркивая мокроту.

– Сэр Сантрей? – переспросила Анна.

– Пугало, – пояснил старик, а потом добавил: – Мое имя Шарль. Я был слугой достопочтенного графа Уильяма Сантрея и служил ему с детства. До тех самых пор, пока мы не оказались в этом самом трактире, направляясь ночью через лес по какому-то важному делу.

– Но как это возможно? – Анна вновь взглянуло на пугало. На нем действительно было надето дорогое, правда, уже обветшавшее платье, перевязь со шпагой, чулки и башмаки с серебряными бляхами.

– Мой хозяин был азартным молодым человеком, и из каждой схватки, пусть то на шпагах, кулаках или за игральным столом, он выходил победителем. Ему везло везде и во всем! Не было ни одной дуэли, в которой он бы не победил, и ни одного женского сердца, которое он не смог бы покорить. Но продолжалось это ровно до тех пор, пока на свою беду он не встретился с господином Анатасом.

Прихрамывая на правую ногу, старик подошел к Анне, не сводя своего замутненного взгляда с пугала.

– Он и сейчас непобедим, – проговорил он. – Прошло без малого сто лет, а он и сейчас продолжает разить своих врагов, не давая им шанса на победу.

– Каким же человеком нужно быть, чтобы сотворить такое?

– А кто, сударыня, сказал, что Себ Анатас человек? Он – бог! Во всяком случае, здесь, в этом месте, – пробормотал Шарль, косясь по сторонам, а затем жестом пригласил молодых людей пройти в трактир. – Сейчас там не так людно, как ночью, вы сможете согреться у камина и поесть чего-нибудь горячего. Лука, трактирщик, не посмеет отказать вам.

– Он такой же пленник, как и мы?

– Пленник? Нет, что вы. Мы гости и вольны уйти, когда нам это заблагорассудится. Однако покинуть «Желтый Фонарь» можно одним уже известным вам путем…

В трактире было тепло и сухо. Лука лично принес запеченного мяса на серебряном подносе, свежевыпеченный хлеб и сыр, а также бутылку дорогого вина с хрустальными бокалами на высоких ножках. Молодые люди расположились за столом у самого камина, в котором потрескивали поленья, и, хотя в рот не лезло ни крошки, Алекс уговорил супругу поесть. Силы им еще пригодятся.

Шарль вернулся позже с охапкой наколотых дров. Он сложил их на решетке, затем с разрешения молодых людей подсел на лавочку и не без удовольствия опрокинул стаканчик красного вина.

– Куда подевался старик, который привез нас сюда? – спросила Анна немного погодя. Ей не давал покоя этот вопрос.

– Харон? Он отправился дальше в путь, но будьте уверены, сегодня ночью, а может, завтра, он обязательно вернется, привезя с собой несчастных, которые решатся сесть в его проклятую телегу, – проговорил старик, вытирая усы. – Харон обречен колесить по дорогам, и только здесь он может спуститься на землю, почувствовать под ногами почву, пропустить кружку эля и вдоволь поесть. Что касается его телеги, то она не простая. Каждый, кто сел в нее, не сможет ее покинуть до тех пор, пока она не остановится во дворе трактира. Так здесь оказались почти все, кого вы можете видеть, и здесь мы все делаемся другими с приходом вечерних сумерек. Вы тоже изменитесь, если задержитесь достаточно долго в «Желтом Фонаре».

Алекс слушал старика внимательно, обводя взглядом зал трактира и останавливаясь на лицах его посетителей.

В углу сидел крепкий мужчина с густой рыжей бородой и волосами, заплетенными в толстые косы. Шарль сказал, что он викинг и, наверное, дольше всех являлся гостем Анатаса. Бывало, чтобы размять кости, он ввязывался в драку и всегда выходил из нее победителем. Однако, как и бедный Уильям Сутрей, он проиграл всего однажды в поединке с беловолосым юношей, опиравшимся на трость.