Желтый Кром

Он повторил про себя эти строки и углубился в мрачные раздумья обо всем, что не дожило до настоящего.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Длинная сигара Генри Уимбуша испускала приятный аромат. На коленях у него лежала «История Крома». Он медленно переворачивал страницы.

—Не знаю, какой эпизод вам сегодня прочитать, — сказал он задумчиво. — Путешествия сэра Фердинандо не лишены интереса. Затем, конечно, его сын, Джулиус. Это у него была болезненная мания, будто его пот порождает мух, так что в конце концов он покончил с собой. Или сэр Сиприан... — Он принялся переворачивать страницы быстрее. — Или сэр Генри. Или сэр Джордж... Нет, пожалуй, я не склонен читать ни об одном из них.

—Но что-то ведь вы должны прочесть! — заявил мистер Ско-уган, вынув изо рта трубку.

— Пожалуй, я прочитаю о моем деде, — сказал Генри Уим-буш, — и о событиях, которые привели к его браку со старшей дочерью последнего сэра Фердинандо.

—Хорошо, — сказал мистер Скоуган. — Мы слушаем.

— Прежде чем начать, — сказал Генри Уимбуш, отрывая глаза от книги и снимая пенсне, которое он только что водрузил на нос, — прежде чем начать, я должен сказать несколько предварительных слов о сэре Фердинандо, последнем из Лапитов. После смерти добродетельного и несчастного сэра Геркулеса он оказался обладателем семейного состояния, немало увеличенного умеренностью и бережливостью его отца. Он тотчас же посвятил себя задаче потратить это состояние и делал это щедро и весело. К сорока годам он проел, а точнее, пропил и пролюбил почти половину своего капитала и, несомненно, избавился бы тем же манером и от остальной его части, но тут, по счастью, дочь приходского священника вскружила ему голову настолько, что он сделал ей предложение. Молодая леди приняла его и менее чем через год стала полной хозяйкой Крома и своего мужа. В характере сэра Фердинандо произошли невероятные изменения. Он вел теперь размеренный и экономный образ жизни, стал почти трезвенником и редко выпивал за один раз более полутора бутылок портвейна. Истощившееся состояние Лапитов снова начало расти, и это несмотря на трудные времена (сэр Фердинандо женился в тысяча восемьсот девятом году в разгар наполеоновских войн). Казалось, завидным уделом сэра Фердинандо будет преуспевающая и достойная старость, утешение которой — растущие и счастливые дети (ибо леди Лапит уже родила ему трех дочерей, и, кажется, у нее не было никаких причин не родить еще многих дочерей, а также сыновей) и тихое упокоение в семейном склепе. Однако провидение пожелало, чтобы все было иначе. Причиной — хотя, возможно, и косвенной — безвременной и насильственной смерти, положившей конец этому обновленному существованию, стал Наполеон, вызвавший и так уже столь неисчислимые беды.