Желтый пепел

Впрочем, Леот прекрасно понимал развившуюся эльфийскую паранойю. Наверняка еще долго будут оправляться от драконьего удара, так сильно им не доставалось ни разу за последние несколько сотен лет. Высокая политика, играми с которой они владели безупречно, помогала обойтись без жертв. Ну, без массовых жертв. Так-то всегда приходилось жертвовать чем-то, а чаще — кем-то, для того, чтобы добиться искомого. Справедливо полагая, что лучше обойтись малой кровью, они весьма успешно обходили все острые углы. Но, похоже, на этот раз рискнули сделать что-то руками, за что и поплатились.

Странная магия, окутывающая Онлиар, все еще не давала покоя Высшему. И в ней было что-то неправильное, не такое, как должно быть.

Стихии? Нет… Предел? Тоже нет. Искажение?

Маг даже улыбнулся, представив, что Онлиар лечат криэйторы. Он, конечно, не сомневался, что эти твари могут и не такое — но с какой стати? Да и кто им позволил бы… То, что криэйтор называет исцелением, на взгляд эльфа — страшнейшая чума. Сам Воитель вряд ли сумел бы примирить эти два народа — и спасибо ему хоть за это.

— Но что тогда?! — прошептал Леот, снова подойдя к окну. — Что это за магия такая?..

Большинство драконьих космических станций рассчитано, как бы странно это ни выглядело, на людей. Человеческий облик — хрупкий, медлительный, неуклюжий — имеет множество неоспоримых достоинств с точки зрения инженеров. Человек элементарно занимает меньше места. А заодно потребляет куда меньше кислорода, воды, пищи… Человек не рискует сойти с ума от потолка над головой, от невозможности взлететь на собственных крыльях. Наконец, человек не может во вспышке ярости прожечь выдохом титановую обшивку. Правда, чтобы два последних правила действовали на дракона в людском облике, приходится принимать специальные успокаивающие препараты… Но космос того стоит, считает большинство.

Но станция Фарлон — исключение. Несмотря на колоссальные затраты энергии и конструктивные неудобства она изначально, с момента проектирования, вся, целиком, предназначалась для драконов. Две полых сферы, одна внутри другой — триста и триста десять километров в диаметре. Между оболочками — заводы, оранжереи, жилые кварталы, доки — все, что необходимо для приличной жизни. А внутри — небо. Миллионы кубических километров чистого воздуха мгновенно лечили даже тяжелые случаи космической клаустрофобии. Летай не хочу! Правда, отсутствовало тяготение, из-за чего настоящий полет превращался в «воздушное плавание». Но драконы, как выяснилось, хорошо переносили невесомость. А для временно потерявших крылья в результате ранений или болезней — это было даже лучше. Тут они могли снова подняться в воздух, всего лишь изгибая туловище или используя небольшие тяговые установки с пропеллерами или микрореактивные двигатели. То и другое на Фарлоне выдавали бесплатно всем желающим.

Скептики, конечно, поинтересуются, каким образом этот гигантский пузырь передвигается. Ведь ни один известный драконам конструкционный материал не выдержит его веса даже при ускорении в одну десятую нормы! Но это если толкать в одной точке — тогда нагрузка суммируется. А оболочка Фарлона состоит из множества модулей, каждый из которых оснащен собственным гравитационным двигателем. По сути, тащить приходится только воздух внутри — все остальное прекрасно летит само. А если начинаются такие безобразия, что воздуха уже не жалко, драконы быстренько приземляются (впрочем, они должны были сесть еще раньше, по тревоге) и сфера «взрывается». Перед ошарашенным предполагаемым противником окажется приличный флот из почти трех тысяч модулей, одни из которых умеют быстро-быстро убегать, а другие способны неплохо защитить себя и товарищей. По крайней мере, так все должно быть в теории, реально Фарлон переходил в боевой режим лишь дважды, и то были учения.

— Кто же может угрожать народу, способному построить ТАКУЮ крепость?! — прошептал Верис, глядя остекленевшими глазами в иллюминатор, где вырастала из космического мрака огромная зеркальная стена станции. Ан отражался в ней крошечной звездочкой — лишь чуть ярче остальных. Фарлон обращался на расстоянии в пятьдесят астрономических единиц от светила — чуть дальше, чем Плутон в перигелии, но в отличие от Плутона, его орбита была полностью круговой. Даже «Черная птица», разогнавшись до одной десятой скорости света, шла сюда несколько дней.

— Мало ли кто мог, — пожал плечами Закат. Его масштаб строения впечатлял куда меньше, он уже трижды бывал на Фарлоне. — Те же Высшие, или криэйторы, когда были в силе…

— Времена величия и ужаса Анчара давно миновали, а Высшие… Они сильны, но никто из них не осмелится отойти от кольца миров и на десятую долю того расстояния, что мы прошли.