Желтый

– Это самоубийство, Софья Ивановна. Нет никаких сомнений. Выстрел произведен в упор из личного пистолета Никифора Петровича… Оружие он держал в руке… Отпечатки пальцев на пистолете только его…

– Горе, горе-то какое… – рыдала госпожа Кравцова. – Как же это он? Почему?..

* * *

Известие о смерти господина Кравцова удивило детектива, которого нанимала его жена – теперь вдова, и он аккуратно навел справки.

Софья Ивановна оказалась вне подозрений – она весь тот вечер и ночь провела дома, что подтвердили прислуга и охрана. Было проведено формальное разбирательство, не обнаружившее оснований усомниться в самоубийстве предпринимателя. Странно, но вдова ни словом не обмолвилась о молодой любовнице покойного мужа. Оно и понятно – кому нравится выносить сор из избы? Да и порочить честь умершего вроде как неуместно. И все же…

Чисто из профессионального любопытства детектив отыскал Лилию Градову и удивился еще больше. Девушка переехала в квартиру с ремонтом, привезла из Ростовской области молодого человека весьма болезненного вида, который передвигался на новенькой инвалидной коляске. Однажды детектив выбрал удобный момент и подошел к ней на улице.

– Хочу поговорить о Кравцове, – сказал он.

– Кто это? – распахнула она восхитительно-длинные, загнутые вверх ресницы.

– Не прикидывайся! Откуда у тебя деньги появились? Никифор Петрович все-таки дал?

– Нет. Я не понимаю…

– Значит, Софья Ивановна. За то, что ты ее муженька ухлопала. Пистолет она тебе сама принесла, а все детали вы обсудили. Ловко!

Бывшая модель молча стояла, не отрицая, но и не подтверждая предъявленных обвинений. Детектив пустил в ход веский аргумент – вытащил и развернул веером сделанные им компрометирующие фотографии. Краска бросилась девушке в лицо.

– Теперь я смогу заплатить за лечение, – волнуясь, сказала она. – Антона придется везти в Германию, но он поправится. Мы поженились еще до того, как его забрали в армию. Мне по условиям контракта запрещалось вступать в брак, вот мы и обвенчались… тайком. Видите, какой он вернулся? – Она запнулась. – Вы ничего не докажете!

– Я и не собираюсь, – вздохнул детектив. – Как ты жить-то с этим будешь?

Она отвернулась, сдержала слезы.

– Я свой грех искуплю.

«Чем?» – хотел спросить детектив. Она его опередила.

– Чистой любовью… – прошептала. – Пусть бог нас рассудит.

Детектив целый день размышлял об этом разговоре. «Что есть грех? – думал он. – Что есть искупление?»

Вечером он не выдержал, позвонил госпоже Кравцовой и многозначительно произнес:

– Я все понял. Чужими руками достали каштан из огня…

– Вы о чем? – усмехнулась она. – Кстати, вы верите в гороскопы? Прочитать вам прогноз на завтра? Рекомендую…

Татьяна Устинова Часы с секретом

Накануне вечером он сильно поссорился с женой, а утром выяснилось, что из сейфа в офисе пропали все деньги.

Замечательно. Ничего лучшего невозможно придумать для тридцатого декабря, даже если очень стараться.

– Кто первый увидел, что сейф открыт? – спросил Федор, рассматривая полированную дверцу, прикрывавшую бронированную панель. Рассматривать было нечего, но он все-таки рассматривал – что ему оставалось делать?!

– Я, – откликнулась Катя, и, отвернувшись от сейфа, Федор уставился на свою заместительницу.

Заместительница была как заместительница, ничего особенного – очочки, мышиного цвета брючный костюм, белая мужская сорочка с остроугольным воротником, длинные ногти с маникюром в виде отсутствия маникюра, сигарета и крохотный мобильный телефон, болтающийся на запястье.

Катя как Катя.

Сейф тоже был как сейф, тем не менее из его тесного свинцового нутра исчезли, испарились деньги.

Бутылка коньяка – пузатая, темного стекла, наполненная только до половины, осталась на месте и какие-то бухгалтерские книги – зачем они в сейфе? Кому и когда они могут понадобиться? Коробка с подарочными часами, очки с вылетевшей линзой – пыльная линза валялась отдельно, – все было на месте, кроме денег.

Катя подошла поближе, они повернулись и стали смотреть в сейф вдвоем.

– Я пришла на работу, заглянула сюда, думала, что ты уже приехал, и увидела…

– Что?

Катя тихонько вздохнула. У шефа редко бывало плохое настроение, но когда случалось, лучше всего было держаться от него подальше. Катя сейчас с удовольствием оказалась бы подальше. Жаль, что самолет только в полночь. Если бы он улетал утром, Катя была бы уже где-нибудь над Средиземным морем, наверное. Или нет?

– Я увидела, – голосом девочки-отличницы, которую подозревают в том, что она не приготовила домашнее задание, начала Катя, – что дверь в твой кабинет открыта, а тебя нет. Я все-таки зашла, потому что думала, может, ты за компьютером. За компьютером тебя тоже не оказалось, но сейф был открыт. Я подошла поближе и заглянула. И… увидела.

– Кто вчера последний уходил?

– Я точно не знаю. Я уехала, наверное, в половине десятого.

Федор усмехнулся:

– Так долго праздновали?