Жемчужина

Я поймал себя на том, что как дурак стою посреди пустой парковки, вместо того, чтобы быстренько поменять личность и сесть в новую машину. Зеленая надпись «Дюк Нильсон» уже крутилась над ней — полагаю, так меня будут звать после реавторизации коммуникатора. Оглядевшись, я с радостью обнаружил, что укромное местечко имеется — ради посещения уборной не нужно проходить на станцию. Заскочив в заветную комнату, я забрался в кабинку, чтобы скрыться из виду гипотетического случайного посетителя автостоянки, и запустил программу. Обратно вышел уже совсем другой человек: стал выше сантиметров на пятнадцать за счет надстроившихся платформ, потерял в объеме — прежний-то мой персонаж худобой не страдал — и вернул себе белый цвет кожи. Заметно белее, чем мой естественный, кстати.

Над губой теперь чернели противные темные усики, а волосы, медно-рыжие и вьющиеся, как это сказали бы в старинном романе: «ниспадали на плечи». Какая-то, на мой взгляд, слишком запоминающаяся внешность… Катя отжигала. Хотя, теперь уже без разницы. Остался последний ход в нашей короткой раздельной партии.

Я отвернулся от зеркал, вдоволь налюбовавшись на Дюка Нильсона, вышел на парковку и, в обход гравидорожки, попрыгал к машине, в полной мере наслаждаясь слабостью лунного притяжения. Люблю иногда порезвиться. Вернее, не люблю магнитные дорожки.

Звук открывающегося шлюза привлек мое внимание и заставил обернуться. Стрекач, как две капли воды похожий на уже припаркованные здесь, вкатился в зал и чинно проехал на пустую клетку. Из него выбралась девушка: вполне милая, черноволосая, с азиатскими чертами лица. Завидев меня, помахала ладошкой, мол, «приве-е-ет, а где здесь Статуя Свободы?» и поскакала ко мне.

— Приве-е-ет, я — Мэри, а вы — местный?

Ну, чуток другой текст, однако смысл мало меняется. То ли ей нравятся высокие рыжие парни типа моего Дюка Нильсона, то ли она без ума от усиков, то ли нужно поднести чемодан со взрывчаткой.

— Привет, я — Дюк, — приятным баритоном ответило мое горло через мимикрирующую маску. — Не, я проездом, уже мотаю отсюда, — и мотнул головой на надпись над машиной, мол, точно мотаю, прямо сейчас.

— А-а-а… — будто бы слегка разочарованно протянула она. — А я к маме…

И не уходит. Словно ждет продолжения. Ну какое может быть продолжение, лапушка? Дюку Нильсону от роду пять минут, и жить ему осталось несколько часов. А Пол Джефферсон мало того, что не заводит случайных подружек, так еще и его подружка, Катя Старофф… Эээ… В общем, лучше не надо.

— Ну, вы время неудачное выбрали. Реконструкция. Купол меняют… — многозначительно сообщил я, словно был в курсе дел станции.

— Ясно… — опять протянула она. И опять не уходит.

Я уже собрался было извиняться и сваливать, как вдруг выражение ее лица переменилось, причем так резко, что я испугался, не стало ли ей худо.

Но, думаю, с ней случилось нечто иное, потому что сила, с которой она заехала мне по горлу, оказалась нешуточной. Если бы не воротник спецодежды контроля, моментально распознавший критическую энергию по скорости деформации и за долю секунды уплотнившийся до твердости сиплекса — быть бы мне покойником. А так — всего лишь отбросило метра на три, и я упал, не в состоянии удержать равновесие. Одежда уже перешла в режим защиты, поэтому смягчила падение. Со спины через голову набросился прозрачный сверхпрочный капюшон, герметизировавший пространство под собой. Для дыхания включились фильтры. Если вдруг откачают воздух — они закроются и запустится регенератор — ненадолго, запас энергии невелик, все-таки это только одежда, и пытаться использовать ее в качестве скафандра высшей защиты не стоит, не потянет.

А девушка уже была на мне и с увлечением, достойным лучшего применения, колотила и молотила меня руками, локтями и головой. Без особого эффекта, должен отметить. То есть, я чувствовал удары, но заметного вреда они мне не причиняли. Чего нельзя сказать о ней: кровь текла из рассеченного лба, костяшки пальцев сбиты…

Я попытался сбросить ее с себя, схватить за руки, но не тут-то было. Она казалась железной и неукротимой. Вцепилась мне в горло и попыталась задушить: соревнование, кто сильнее, девушка или рубашка КК.

Похоже, победила рубашка, потому что Мари вдруг обмякла — так же внезапно, как напала на меня — и мы оказались лежащими на полу в более чем пикантном положении, если посмотреть со стороны — эдакие любители перчика на автостоянках.

Спихнув ее с себя, я поднялся. Несколько секунд, к стыду своему признаю, мне хотелось только бежать, настолько я был обескуражен. И почти убежал, даже открыл дверцу ожидавшего меня такси, но остановился. Посмотрел на валявшееся под ногами тело. Что, если еще жива? Ведь никаких травм, несовместимых с жизнью…

Выдернул из такси аптечку, приложил к ее животу, провел блиц-анализ: клиническая смерть. Аптечка переключилась в режим экстренной помощи. Она сделает инъекции и вызовет медиков, вдруг еще что-то можно исправить…

Надо сообщить им обстоятельства…

И остановился.

Ну, и как это выглядит?