Жемчужина дракона (СИ)

Дворец мог бы принадлежать королеве фей — белоснежный, с тонкими колоннами и треугольной крышей. Он казался легким, как облако, и розы пышно оплетали его, карабкаясь к балконным балюстрадам.

— Ваше имя? — спросил нас на входе мажордом. Сам он был в черном камзоле, но в петлице красовалась двухцветная лента — желтая с оранжевым, цвета дома ди Амато.

— Барон де Корн, — важно назвался дядя, — а это — моя дочь, Изабелла де Корн. Вот наше приглашение.

Он долго изучал послание, подписанное королем Рихардом, а потом с поклоном предложил мне и дяде следовать за ним.

Я и подумать не могла, что на свете существует такое великолепие. Словно во сне я рассматривала внутреннее убранство дворца — занавеси, легкие, как дуновение ветра, золотистую мозаику на стенах и полу, прекрасные античные статуи и вазы — на всем была печать прекрасного вкуса и баснословного богатства. Кем бы ни были драконы, в красоте они понимали толк, и это не могло меня не восхитить.

— Здесь чудесно, — сказала я вполголоса, но эхо подхватило мои слова, и дядя свирепо посмотрел, призывая к тишине.

Но мажордом оглянулся и кивнул мне через плечо:

— Юная леди права, — сказал он. — Замок в Анжере — настоящая жемчужина побережья.

Дядя осклабился, изображая улыбку, но едва мажордом отвернулся — улыбаться перестал и пошел дальше, втянув голову в плечи. Я даже посочувствовала ему, догадавшись, что он боится разоблачения. Но меня это не пугало. Красота этого места уничтожила все тревоги. Наверное, в этих краях люди только веселятся и радуются жизни, и никакие заботы и печали не омрачают этого веселья.

Зазевавшись, я не заметила, как навстречу нам появилась девица Божоле в сопровождении важного господина. Я увидела их только тогда, когда мы с девицей столкнулись в дверном проеме. Она уже успела переодеться, и теперь на ней было голубое платье, выгодно оттенявшее цвет глаз. Я наступила на подол этого прекрасного платья, и незабудки, приколотые к лифу, смялись.

— Простите… — я поспешно отступила и получила взгляд, полный самого великолепного бешенства.

— Смотрите, куда идете! — прошипел голубоглазый ангел в девичьей плоти, и тонкой белой ручкой сорвал смятый букетик. — Отец! Она нарочно толкнула меня.

— Прошу прощения, — извинилась я еще раз. — Все произошло лишь по моему невниманию, но без умысла.

Граф Божоле смерил меня взглядом, в то время как дядя раскланялся, рассыпавшись в извинениях по поводу моей неловкости. Извинения милостиво были приняты, и отец с дочерью удалились. Причем леди Анна сказала вполголоса, обращаясь к отцу:

— Даже не переоделись перед визитом…

— Мы и в самом деле явились сюда, как провинциальные неряхи, — сказала я дяде, когда мажордом сделал нам знак следовать за ним дальше.

— Это неважно, — пробормотал дядя.

— Вам виднее, — пожала я плечами.

Мы прошли полутемный прохладный коридор и вышли на открытую террасу, увитую зелеными плетями какого-то южного растения.

— Соблаговолите подождать здесь, — попросил мажордом с таким апломбом, что мы с дядей сразу почувствовали себя нищими, просящими милостыню. — Я доложу о вас.

— Здесь чудесно, — сказала я, когда мажордом удалился. — Действительно, жемчужина, а не дворец. Драконы умеют украшать свою жизнь. Говорят, притягивать богатство и красоту — это одна из драконьих сущностей.

Дядя что-то пробормотал, но любоваться окрестностями, судя по всему, ему не хотелось. А я с удовольствием поставила локти на перила и наслаждалась замечательным видом с балкона. Отсюда виднелся краешек города — белоснежные стены домов, красная черепица крыш, а за ними плескалось ласковое, как котенок море. Только почему-то в безбрежной синеве я не увидила ни кораблей, ни лодок, лишь одинокая скала темнела вдали, как черный парус.

— Сколько мы здесь пробудем? — спросила я. — Надеюсь, мне позволят посетить побережье?

Дядя покачал головой, глядя в пол.

— Считайте, что это мое условие, — сказала я сухо. — Я хочу увидеть море вблизи.

От пререканий по этому поводу дядю избавил мажордом, который как раз появился.

— Милорд де Корн, можете войти, а девушка пусть подождет, — объявил он.

Дядя одернул камзол, пригладил волосы и шагнул следом за мажордомом. Дверь закрылась, и я осталась одна.

Но одиночество меня ничуть не огорчило. Я бы не стала возражать, если бы официальная часть прошла без моего участия. Пусть дядя засвидетельствует почтение герцогу и прочая, и прочая, а я с большим удовольствием провела бы время на этом балконе.

Перила были достаточно широкие, чтобы сесть на них, как на скамейку, и я сразу же позволила себе это удовольствие.

К сожалению, ни к чему хорошему это не привело, потому что я нечаянно толкнула цветочный горшок, стоявший на перилах и скрытый пышными зарослями цветов. Горшок полетел с балкона, подобно ядру, пущенному из катапульты, и я не успела его поймать, схватив лишь пустоту.

Хуже всего, что внизу как раз кто-то проходил — я увидела две черноволосые макушки, когда перегнулась через перила, и я не смогла даже крикнуть, чтобы предупредить об опасности — язык словно приморозило к нёбу.