Жемчужина гарема

— Возьмите это, миледи, — настойчиво попросила Ленора, вкладывая Кристе в руку тяжелый мешочек с монетами. — Леди Эмили была очень щедра, а я сберегла почти все, что она давала мне. Купец потребует плату. Отдайте ему, сколько нужно. Вы не пожалеете, что взяли меня. Я буду служить вам до конца своих дней верой и правдой.

Золото решило все проблемы, и Ленора присоединилась к каравану. Брайан, как и предполагала Криста, был очень раздосадован тем, что его провели три женщины. Но к тому времени это уже стало свершившимся фактом и пытаться протестовать было бессмысленно.

Судьба была к ним благосклонна: готовый к отплытию английский шлюп «Отважный путешественник» стоял на якоре в заливе, когда они спустя несколько недель добрались до Алжира. Брайану хватило времени только на то, чтобы поцеловать Кристу в щеку и пообещать, что через несколько месяцев, а может, и раньше, он приедет к ней.

Охваченная самыми противоречивыми чувствами при расставании с краем, где ей столько всего пришлось пережить, она поднялась по трапу и скрылась в своей каюте.

15

За две недели до поспешного отъезда Кристы из Константины леди Уиллоу быстрым шагом шла по набережной. Запах гнили и отвратительные картины порта возмущали ее нежную натуру. Как она ненавидела Алжир и как счастлива была бы покинуть эту варварскую страну! После того как на шхуну напали пираты и Марк, по всей вероятности, погиб, упав за борт, она продолжила свое путешествие в Алжир. Слава богу, два французских корабля отогнали корсаров, которые оставили «Милого друга» в достаточно хорошем состоянии, чтобы тот смог кое-как дотащиться до порта. В Алжире она узнала, что Марк не погиб, что он был тяжело ранен, но подобран и доставлен в Алжир для выздоровления. Ей мало что удалось узнать кроме этого и оставалось лишь гадать, что произошло с ним потом.

Следом за Уиллоу тащился туземный носильщик, который вел осла, нагруженного ее неподъемным багажом. Прямо перед ними в гавани стоял на якоре английский фрегат «Львиное сердце». Она ускорила шаг.

— Черт бы побрал Роберта за то, что он настоял, чтобы я приехала в эту проклятую страну, — пробормотала она чуть слышно. — И черт бы побрал его за то, что он умер и бросил меня на произвол судьбы.

Роберт Лэнгтри умер от крупозного воспаления легких. Он стал испытывать недомогание сразу по прибытии в Алжир, но думал, что это всего лишь сильная простуда. Однако «простуда» все не проходила, и Роберт наконец обратился к берберскому лекарю, который определил, что у него последняя стадия чахотки. К этому времени Уиллоу уже находилась на пути в Алжир, и несколько следующих месяцев она провела возле Роберта, наблюдая, как он медленно угасает. Так как болезнь вызывала у нее чувство естественного отвращения, она проводила с больным мужем как можно меньше времени, найдя себе друзей среди английских и французских колонистов в тех кварталах Алжира, где жили иностранцы.

Звон цепей прервал ее размышления, и леди Уиллоу обратила внимание на спотыкающуюся походку какого-то злополучного бедняги, скованного по рукам и ногам, которому суждено было влачить жалкую жизнь раба на борту одного из потрепанных испанских грузовых суденышек, бросивших якорь в бухте. Уиллоу посторонилась, пропуская небольшую процессию. Краем глаза она заметила, что четыре человека из этой группы были солдатами, а между ними шел, спотыкаясь, как тяжело больной, закованный в тяжелые кандалы мужчина. Время от времени один из солдат со злостью подталкивал его сзади кончиком ятагана, подгоняя несчастного.

Уиллоу взглянула на раба повнимательнее и вдруг подумала, что он, должно быть, некогда был статным мужчиной и если бы был в другом состоянии, то, безусловно, обладал бы всеми атрибутами щедро одаренного природой молодого самца. Настроившись на фривольный лад, она пристально оглядела его с ног до головы.

Он был одет в свободные шальвары, и его нагой торс приобрел бронзовый цвет под лучами безжалостного солнца. Он был бос и постоянно спотыкался, так как тяжелые цепи сковывали его кровоточащие колени, уже стертые до мяса кандалами. Руки его были сцеплены впереди тем же способом. Шею несчастного раба сжимал ошейник, цепь от которого держал идущий впереди всех офицер.

«Интересно, что же сделал этот человек, чтобы заслужить столь жестокое обращение, — рассеянно подумала Уиллоу. — Может, это опасный преступник?»