Жемчужина гарема (СИ)

— как и прежде. Мы поженились, ваша мать стала правительницей драконов рядом со мной. Вайторн был убит, раздавлен. Первые два года он не появлялся при дворе, отлеживался в дальних пещерах. И мы ничем не могли помочь ему. А потом опять явился ко двору... Не знаю, как ему удалось скрыть свои намерения от охраны, но в один из вечеров он попросил меня принять его лично и... попробовал убить меня. Это был подлый удар древней магией «медленного распада» — удар в спину, когда я отвернулся. Но Кремия, одна из сильнейших менталистов, ощутила его намерение. Вбежала в комнату и в последний момент отвела удар, перенаправив его на самого Вайторна. Нам не пришлось казнить его — он медленно распадался на полу перед нами. А прямо перед смертью он нашел в себе силы... проклясть нас. Он сказал, что в своем горе он договорился с ней, и мы потеряем половину своего счастья...

— Что за странное проклятие? — удивилась я. — Почему не все счастье?

— Я спросил у него то же самое, — усмехнулся Вайрин. — Он ответил, что мы истинная пара, поэтому отнять у нас все счастье невозможно. А вот... потеряв половину, мы будем особенно мучиться. Потому что наша радость останется с нами, но она всегда будет неполной. И это будет мучить нас, как заноза. Вайторн истлел у наших ног, но проклятие брошенного дракона осталось...

— Сейчас оно сработало, когда мы потеряли Рокарда? — спросил Ролар резко.

— Нет, сын, — грустно покачал головой Вайрин. — Оно пало на нас значительно раньше. Но что хуже — еще больше оно коснулось вас с братом. Вы стали его жертвой. Итак... Вскоре после смерти Вайторна мы узнали, что ждем наследника. А чуть позже стали ощущать, что должны родиться двое. Мы чувствовали два драконьих разума, две души, чьи тела вынашивала твоя мать. И мы были счастливы полностью. Родить сразу двоих детей — беспрецедентный случай для драконов и огромная радость для истинной пары. Про проклятие Вайторна мы не думали. Мы считали, что наша любовь защитит нас. Ведь Кремия имела право уйти от жениха к тому, кого любит. У дракониц всегда был свободный выбор... Мы не совершили ничего неприемлемого.

Вайрин помолчал, потом продолжил под нетерпеливым взглядом сына:

— И сыновья родились. Первым был Рокард... Но рождение дракона, когда в мир приходит могущественное магическое существо, обладающее двумя ипостасями, магией и ментальной силой, подобно грозе. Душа дракона, когда он рождается, минует пласты пространств, уровней мироздания... Говорят, это она устраивает дракону испытания. И чтобы пройти эти уровни, дракон отдает жар, энергию своей души и своего горячего сердца — сосредоточия жизни дракона. В этот раз, впервые в истории, драконов рождалось двое, и никто не знал, как это будет. Рокард шел первым... Мы не знаем, подшутила ли она над нами, сработало ли проклятие, или просто тут кроется ответ, почему драконы прежде всегда рождались по одному. Рокард рождался первым и почти весь удар, все испытания для драконьей души он взял на себя. Ролар, ты шел по «дороге», расчищенной братом, и твое сердце осталось нетронутым. Рокард же родился здоровым мальчиком, но магическим зрением мы видели, что почти весь жар своего сердца он отдал, чтобы «проложить дорогу» в этот мир для двоих — для себя и для брата. У людей сказали бы, что ребенок родился со слабым сердцем. Мы же говорили, что его сердце почти погасло.

— То есть я родился благодаря Рокарду? — спросил Ролар.

— Этого мы не знаем, — ответила Кремия. — Но, я думаю, если бы «испытание» распределилось равномерно на вас двоих, то вы оба родились бы благополучно, — она сглотнула и продолжила, видя, что муж не стремится говорить дальше. — Но мы были счастливы. В мир пришли два наших сына. И мы надеялись, что сердце Рокарда восстановится. За несколько десятков лет так и должно было произойти... Что это за срок для драконов? Ничто. Знаешь, Ролар... В раннем детстве вы очень любили друг друга. Постоянно играли вместе... Рокард был старшим во всем — жестче, любил подтрунивать над тобой. Но и ты не давал ему спуска, вы могли шутливо бороться, а потом вместе играть, бегать, учиться... Мое сердце наполнялось светом, когда я видела моих сильных сыновей. А потом... Все оказалось не так просто, — Кремия замолчала и опять заговорил Вайрин: