Жемчужина короны

Гораздо шире, чем в первом романе, Буассьер стремится здесь охватить жизнь всех общественных классов своей маленькой родины, где на крошечном пространстве острова можно видеть все противоречия современной колониальной страны. Разорившиеся старые французские аристократы-плантаторы, чьи земли уходят к американцам, надменные английские колонизаторы, преуспевающие американские дельцы, офицеры и солдаты, крестьяне и рабочие, вся иерархия служащих колониальных фирм, жадное мелкое мещанство, обманутое долларами янки, лидеры социалистического движения, занимающие доходные и почетные места в администрации, лидеры Рабочей лиги — таков пестрый мир, встающий во втором романе Буассьера.

Буассьеру не хватает литературного опыта, чтобы весь этот калейдоскоп социальных сил предстал в резко очерченных, пластических характерах. Но многие даже второстепенные образы ярки и запоминаются. Таков старый граф де Кудре, у которого американцы отбирают плантации, а сын уходит к «левым»; он умирает, понимая, что старые времена миновали. Такова ярко очерченная в романе проститутка Мопси, мещанка, польстившаяся на доллары, с головокружительной быстротой нажившая на янки солидный капитал, а потом обобранная каким-то американским молодчиком.

И здесь перед нами социальная и национальная пирамида колонии: наверху — белые хозяева земли, плантаций, нефтепромыслов, ниже — индийцы со своими верованиями, организациями, партиями, еще ниже — цветные, и на самом низу — негры, черный народ острова. Эта национальная пестрота населения Тринидада сильно затрудняла сплочение всех народных масс в едином антиколониальном движении. И поэтому подчеркнутый интернационализм таких писателей, как Буассьер, играет особенно важную и передовую роль. Гораздо ярче, сильнее, чем в первом романе, подчеркивает здесь Буассьер национально-освободительные цели народных движений на Тринидаде.

Роман с большим правом мог бы называться «Ни ром, ни кока-кола». Именно в этом его основная идея, его основной смысл. Ни Англия, ни США не могут более быть хозяевами Тринидада. Его хозяин — лишь его народ: негры, мулаты, индийцы — люди труда с грубыми руками и большим сердцем, которым принадлежит будущее. Избегая и здесь писать о красотах природы, Буассьер восторженно говорит о красоте народа.

Как большой и значительный символ воспринимаются финальные сцены романа — традиционный народный карнавал на улицах столицы. Ликует и пляшет радостная, яркая толпа — негры, индийцы, цветные. И Андре де Кудре с удивлением и восхищением видит красавицу негритянку в костюме древневавилонской царицы — это их бывшая служанка. Идет «его величество» народ. И когда какой-то подвыпивший американец становится на пути, ликующая толпа кричит ему: «Прочь с дороги!» Эта символическая концовка книги подчеркивает смысл всего цикла романов Буассьера. «Какой народ!» — говорит Бен Лемэтр.

Этим восхищением перед силой народа, этой уверенностью в будущих победах народа Тринидада, как и всех колониальных народов мира, привлекает нас творчество Буассьера.

Е. Гальперина.