Жемчужина Санкт-Петербурга

Так он сказал. Валентина расправила плечи, толкнула дверь и вошла в большой вестибюль, в котором пахло дезинфицирующими средствами и еще чем-то, чем-то неприятным, отчего у нее закрутило в желудке. Переднее помещение было просторным, но мрачным, потому что стены здесь были выкрашены коричневой краской. Несколько коридоров выходили из вестибюля, и, куда они вели, Валентина не могла даже представить. Слева от двери находилась конторка со стеклянным окошком, за которым сидела сестра-регистратор. Подойдя, Валентина увидела, что женщина играет монетой, ловко заставляя металлический кружок перекатываться по пальцам, от указательного к мизинцу и обратно.

— Добрый день, — поздоровалась Валентина и улыбнулась. Ответной улыбки не последовало. — Я бы хотела поговорить с кем-нибудь насчет обучения санитарок.

— Хотите нанять санитарку?

— Нет, хочу узнать, что нужно для того, чтобы стать санитаркой.

— Вам нужно будет прислать сюда того, кто собирается учиться. Наша медсестра должна будет поговорить с ней.

— Я для себя спрашиваю, — пояснила Валентина. — Это я хочу стать санитаркой.

— Вы хотите стать санитаркой?

— Да.

Женщина отвернулась и склонилась над какими-то бумагами. Валентина сперва решила, что она ищет какой-нибудь бланк, но потом увидела, что узкие плечи женщины затряслись. Щеки у девушки вспыхнули.

— С кем мне поговорить?

— По этому коридору третья дверь налево. Медсестра Гордянская.

— Спасибо.

— Хотите совет, барышня?

— Да.

— Не тратьте зря время. Ни свое, ни Гордянской.

— Фамилия и имя?

— Иванова Валентина.

— Возраст?

— Восемнадцать.

— Разрешение от родителей есть?

— Да.

— Опыт работы санитаркой имеется?

— Да.

— Какого рода?

— Моя сестра парализована. Я помогаю за ней ухаживать.

— Прежде на какой-нибудь службе состояли?

— Да.

— Чем занимались?

— Работала в конторе.

— Почему ушли?

— Показалось скучным.

— Вы полагаете, работать санитаркой будет веселее?

— Я думаю, это интереснее, чем весь день перебирать бумаги.

Медсестра Маргарита Гордянская бросила перо на стол, откинулась грузным телом на спинку стула, отчего его дерево скрипнуло, и так прищурилась, что глаза ее едва не скрылись за мясистыми щеками.

— Уходите, — отрубила она зычным голосом, наполнившим небольшое помещение.

Но Валентину это не смутило.

— Почему? Вам разве не нужны санитарки?

— Нужны, конечно. Очень нужны. Но не такие, как вы.

— А чем я вас не устраиваю?

— Всем. Поэтому уходите.

— Пожалуйста, скажите: почему?

Узкие глаза неожиданно широко раскрылись. Они были какого-то темноватого оттенка, не то серые, не то карие.

— Начнем с того, что вы лжете. Из того, что вы мне тут наговорили, правда только ваше имя и то, что у вас больная сестра.

— Я быстро учусь.

— Нет.

— Да что же со мной не так?

Медсестра покачала головой, отчего складки жира под подбородком пошли волнами.

— Да вы на себя посмотрите. Вы — знатная женщина. Наверное, у вас слишком много свободного времени и вам нечем себя занять? Вам эта работа надоест через пять минут. Так что, пожалуйста, не отнимайте у меня время.

Собираясь в госпиталь, Валентина надела самое простое платье и самое старое пальто.

— Не надоест.

— У нас денег и без того не хватает. Я не могу позволить себе тратить их на обучение таких, как вы. — Гордянская поднялась со стула. Ее накрахмаленная форменная блузка на какой-то миг вступила в схватку с внушительным бюстом, но сдержала натиск. — Последний раз вам говорю: пожалуйста, покиньте мой кабинет и выбросьте из головы свои фантазии. Думайте лучше о дорогих нарядах.

Валентина опустила глаза на соболью муфту, увидела свои пальцы, сжатые на ней, и, не сказав ни слова, вышла.

Аркин лежал на животе и внимательно следил за горизонтом. Земля под ним была сырой, куртка его вся пропиталась влагой. Он привел с собой трех молодых подмастерьев из литейного цеха Распова. Все трое бойкие, энергичные, словно молодые псы. Один прихватил с собой ручную тележку. Аркин был рад их компании. Работа предстояла несложная, но опасная. Поезд для разгрузки должен был остановиться в точно назначенном месте, иначе их раскроют. Виктор выбрал самый прямой участок путей, чтобы никто из находящихся в переднем вагоне не мог случайно увидеть хвост поезда. К тому же лес здесь подступал к рельсам почти вплотную и за толстыми стволами сосен было легко укрыться. Ветер кружился в ветвях над головами, то и дело сбивая большие сосульки, которые падали в снег с глухим шумом, от которого все люди вздрагивали.

Над горизонтом показалось облако дыма. Аркин почувствовал, как учащенно забилось сердце. Младший из подмастерьев поднял голову и усмехнулся. Аркин толкнул его локтем.

— Пригнись. Терпение, Карл, терпение.

— Если там сменили кочегара, он не сможет остановить поезд.

— Все устроено, можешь не сомневаться.

Карл кивнул, но нахмурился. Это был мальчишка шестнадцати лет от роду, с песочной гривой волос. Его отец был машинистом на этом поезде. Его воодушевление было до того заразительным, что Аркин похлопал его по угловатому мальчишескому плечу и добавил:

— Не беспокойся, твой отец справится.

— Конечно, справится.