Жемчужина Санкт-Петербурга

— Вам у Господа для себя очищения попросить стоило бы для начала, — обронила Валентина. — Но, прошу вас, идемте скорее. Вы нужны в соседней палате…

Неожиданно он протянул к ней огромные грязные руки, приложил ладони к щекам и заставил смотреть прямо в свои гипнотические глаза.

— Сейчас ты нуждаешься во мне. Я могу дать тебе успокоение, которого ты так жаждешь. Именем Господа.

Он склонил голову, как будто собираясь приложиться к ее лбу, но в последнюю секунду пригнулся и поцеловал ее в губы. Изумление и отвращение охватило Валентину, когда он накрыл ее уста своим огромным темным ртом. Она вырвалась и ударила его по щеке. Густая борода приглушила звук пощечины, но все муки и трудности этого дня выплеснулись из нее вместе с яростным криком:

— Вы не Божий человек. Вы проходимец! Отвратительный, распущенный…

Он рассмеялся, счастливо и безудержно, как будто это были слова похвалы. Валентина ударила бы его снова, но ей было противно к нему прикасаться. Она вытерла рукой рот и отошла на безопасное расстояние.

— Вы нужны умирающему мальчику, — ледяным голосом произнесла она.

— Ему я не нужен. А тебе нужен.

— Вы не настоящий священник, верно?

— Я всего лишь бедный старец. Я смиренно предлагаю свою помощь страждущим и заблудшим душам, таким, как ты.

— Моя душа вас не касается, — ответила она. — Вы не старец. А мальчику нужен настоящий священник.

Бледные глаза не отпускали ее. Она почувствовала, что язык ее отяжелел, а мысли начали растекаться. С трудом она отвела взгляд от темной фигуры и поспешила обратно, пытаясь заставить себя не думать о грязном незнакомце.

— Мы еще встретимся, деточка! — крикнул он ей вслед. — И когда это случится, ты сама захочешь поцеловать меня в обмен на свою душу.

Валентина отыскала священника. Настоящего священника. В длинной домотканой рясе, потертой снизу, с епитрахилью и высокой черной скуфьей, которая тоже знавала лучшие времена. Вначале Валентина решила, что это какой-то сельский священник, который, услышав о побоище, специально приехал в город, чтобы попасть в госпиталь. Но когда она окликнула его и он, оторвавшись от раненого, над которым читал молитву, посмотрел в ее сторону, Валентина сразу узнала его. Это был тот самый священник, которого она встретила с Аркиным, тот, с которым говорила, когда шофер сносил мешки с картошкой в церковь. Бросившись к нему, она подумала о том, сколько чужих тайн хранят священники, сколько самых разных признаний, должно быть, преследует их в мыслях.

— Батюшка, мне нужна ваша помощь.

— Слушаю вас.

— Там мальчик умирает.

Реакция его была не такой, как она ожидала, поскольку, хоть он и последовал за ней в соседнюю палату, сохраняя полное спокойствие, по тому, как громко стучали его каблуки по полу, можно было понять, что он рассержен.

— Батюшка, вы знаете, что произошло?

— Молодежь работает на заводах в очень плохих условиях, — сдержанно произнес он. — После того как кому-то из них машиной оторвало руку, они собрались во дворе, чтобы поговорить. Но у полиции везде есть шпионы. — Он покачал головой и поднял Библию так, чтобы она оказалась на уровне его глаз. — Да простит Господь этих солдат, потому что у себя в сердце я не нахожу им прощения. — Он со злостью потряс в воздухе книгой, как будто пальцы его могли вытряхнуть ответ из-под черной обложки. — Они ведь совсем еще дети!

— Но мне сказали, что они объединились с железнодорожниками.

— Да.

— Это означает, что их действия были организованы.

Валентина распахнула двери в палату, но священник неожиданно остановился, и она повернулась к нему.

— Кто вы? — спросил он, пристально всматриваясь в нее.

— Просто санитарка. Помогаю спасти жизнь этим детям.

«Просто санитарка» — эти незамысловатые слова, похоже, успокоили его.

Глаза его снова наполнились теплом, и он зашагал дальше.

— Да, опечален я. Но не дай Господь кому-нибудь видеть то, что видел я сегодня, когда саблями рубили детей малых. — Он, как щит, прижал к груди Святое Писание.

Валентина протянула руку и прикоснулась к кресту, вытесненному на обложке.

— Вы были там?

— Да.

— Скажите, отец Морозов, а Виктор Аркин тоже был там?

Священник повернулся к ней.

— Кто вы?

— Он ранен?

Священник едва заметно покачал головой.

— Передайте ему, — сказала Валентина, — пусть заберет ящик, который он спрятал в гараже. Когда к нему придут из охранного отделения, будет поздно.

24

— Санитарка Иванова!

Гордянская окликнула Валентину, когда та выходила из отделения. Медсестра выглядела уставшей, под глазами у нее виднелись темные круги, как после бессонной ночи.

— Вы сегодня хорошо поработали. Похоже, из вас выйдет хорошая санитарка. — Лицо ее разгладилось. — Признаюсь, вы удивили меня.

— Спасибо.

— Теперь идите домой и отдохните. Горячая ванна, стакан водочки — и вы забудете о сегодняшнем дне.

— Да.

Хорошая санитарка. Валентина натянула на плечи пальто. Хорошая санитарка.

На ступенях госпиталя она натолкнулась на Дашу и тут же спросила ее:

— Ты знаешь священника, который здесь был сегодня?