Жемчужина (СИ)

- НЕТ!! - Остин отложил бережно ноты и вцепился в композитора двумя руками. - Гениально! Божественно!! Настолько сильно, что я … - Остин вскочил с дивана и начал бегать по комнате. - Это должен быть не реквием, а рок-опера! Не стоит зацикливаться на классике! Мы пойдем дальше! Орган и бас-гитара! А вот либретто возьмем из классики - Шекспир, «Двенадцатая ночь». А это - увертюра! - Остин взмахнул руками, как будто начал дирижировать. - Слушай сам - кораблекрушение и ужас перед неминуемой смертью! Да слушатели просто описаются от ужаса в самом начале!

- Если классика, - Эмиль улыбнулся такому энтузиазму, - то тогда Орфей и Эвридика, когда в поисках любви проходишь девять кругов ада, а в конце все равно остаешься один!

- Ну, ну не надо так уже драматизировать! - Остин заглянул ему в глаза и воскликнул. – Эмиль, мне почему-то кажется, что ты сейчас просто умрешь от горя! Кто был этот козел, который так тебя расстроил? Да я ему глазки расцарапаю и по яйцам отпинаю!

- Не стоит, - грустно улыбнулся Эмиль. - Мои чувства и переживания двигают вперед мою музыку. Вот если у меня все будет хорошо, то буду сидеть в кресле-качалке и мурлыкать что-нибудь слюняво-мажорное. И вот тогда ты взвоешь и полезешь на стены, - он вздохнул и мужественно улыбнулся. - Не помню, кто из авторов сказал, что чернилами, которыми он пишет, является кровь, вытекающая из его разбитого сердца. Так что воспользуемся чернилами моего сердца и займемся музыкой!

- Это так жестоко, - Остин прижал кулачки к груди и с болью посмотрел на Эмиля.

- Это справедливо. За все в этой жизни надо платить! - Эмиль нашел карандаш и пододвинул нотную бумагу ближе. - Приступим. Я помню, где остановился в прошлый раз, так что я продолжаю.

Остин опять уткнулся в ноты из бумажной папки. Он недовольно проворчал, что записывать ноты от руки - это древняя ветошь. Зачем тратить свое время на пачкотню бумаги, когда все можно записать сразу на синтезаторе через программу.

- Но ты же хочешь волшебства? - Эмиль протянул ему очередной лист. - А для этого нужна магия живого инструмента с тоскующей душой. Когда рояль сопереживает твоим эмоциям, то музыка льется сама, легко и непринужденно, как по волшебству! Если хочешь сварить приворотное зелье, то используй настоящие ингредиенты, а не химические заменители. Потому что химическая формула может и совпадет, но вот волшебства не будет!

Остин растерянно замер, хлопая недоуменно глазами и пытаясь сообразить, шутит Эмиль или говорит серьезно. Судя по улыбке вроде как шутит, но если вспомнить музыку, то вроде - серьезно… Эмиль развеселился от такого замешательства друга и настроение сдвинулось с критической точки. Может, он действительно слишком сгущает краски? Тай ведь был его первой любовью, но, как правило, она у всех заканчивается плохо. Так может не стоит так уж сильно страдать? Может, действительно, ну его, реквием этот?

Эмиль задумался. «Двенадцатая ночь», Шекспир. Вещь немного заезженная, впрочем, как и Орфей и Эвридика. Но только вот события можно перенести в Шотландию, килты, волынки… Дед будет счастлив! От мыслей его отвлек стук в дверь. Эмиль вздохнул и, передав очередной лист Остину, сошел вниз. Наверное, Кайри пришел. Он тяжело вздохнул, теперь когда его отвергли, пришло понимание того, каково было Кайри. Это так больно, когда ты любишь, а тебя в ответ терпят.

В дверь опять настойчиво постучали, по связи Эмиль почувствовал восторг и щенячье обожание. Ну, точно Кайри, только он так всегда радовался их встречам. Голос, прозвучавший за дверью, заставил его споткнуться на последней ступеньке.

========== Часть 33 ==========

Голос за дверью принадлежал Таю.

- Сокровище мое, открой. Это я, Тай!

Эмиль, едва дыша, подошел к двери и замер перед ней. Похоже, альфа услышал его легкие шаги, потому что, прижавшись к двери с той стороны, зашептал:

- Прости, прости меня, любимый, я сбился с пути и заплутал в потемках. Но я сейчас здесь, за этой дверью, открой, пожалуйста, я так хочу тебя увидеть! Стоило только представить, что я тебя больше никогда не увижу, так сердце едва не разорвалось от боли. Эмиль, впусти меня, позволь мне доказать, как сильно я тебя люблю!

Эмиль дрожащей рукой открыл замок и приоткрыл дверь. За ней стоял Тай. Без пиджака и галстука, немного лохматый, с горящими глазами. В его руках был большой букет ромашек и колокольчиков.

- Эмиль, радость моя! - Тай бросился к омеге и, целуя, прижал к себе, сминая цветы между телами.

- М-м, - омега стал молча вырываться. - Подожди.

Помрачневший Тай отпустил Эмиля, но тот вытащил едва живые цветы из его рук и, положив их на стол, сам набросился на альфу. Наконец-то, Тай вернулся! Он обнял его и, зажмурившись в ожидании поцелуя, потянулся к нему, но тот медлил, с улыбкой рассматривая омежку, который ластился, как котенок. Эмиль, не дождавшись поцелуя, растерянно приоткрыл глаза. Тай смотрел на него с нежностью и любовью.