Жемчужина (СИ)

Изящно выпрямившись, Эмиль сидел за роялем, быстрые тонкие пальцы скользили по клавишам, плетя кружево звуков. Отрешенно глядя перед собой, он вспоминал свою жизнь, детство. Как Анджей водил его с собой на уроки музыки, и он сидел под роялем, слушая, как старший брат учит гаммы. Вспоминал свою радость за брата на пышной и красивой свадьбе, и свой испуг, когда несчастный и испуганный Анджей прибежал домой, а родители выставили его за дверь. На улице начинался дождик, и Эмиль втайне от родителей выбрался с зонтиком к брату через открытое кухонное окно. Он помнил, как плакал старший брат, а он, будучи двенадцатилетним подростком, гладил его по спине и уговаривал потерпеть. Ведь родители плохого не посоветуют?

Как же потом Эмиль ругал себя за подобный совет! Может быть, брату надо было что-то менять уже тогда? Бывая с родителями у него в гостях, он каждый раз отмечал про себя, что брат выглядел все хуже и хуже. Ушла детская припухлость, он сильно похудел и выглядел измученным. При разговоре отводил глаза и говорил полушепотом, будто стеснялся собственного голоса. Когда брат убежал от мужа, Эмиль его не осудил, а втайне от папочки молился за него каждый вечер. Грустная мелодия легко лилась из-под пальцев вслед за мыслями омеги.

Эмиль помнил папину истерику после исчезновения Анджея, она продолжалась несколько дней. Стоило только папе наткнуться на какую-нибудь вещь Анджея, как он снова начинал причитать, что неблагодарный испортил репутацию младшим братьям, и у них теперь нет будущего. Но Эмиль все равно продолжал молиться за брата, надеясь, что на новом месте ему будет лучше. А потом папА сказал, что Анджей погиб и запретил произносить его имя в доме. Эмиль с Тео тогда проплакали всю ночь, а с утра, когда они попытались выяснить у отца, где могила старшего брата, то в ответ получили только неопределённое мычание и бегающие глаза родителя. Вот тогда они с братом поняли, что родители их обманывают и пообещали друг другу выяснить правду.

Траурная соната сменилась мазуркой. Эмиль вспомнил Теодора, его занятия танцами, шумное семейство Аберкорнов. Самые приятные воспоминания были связаны именно с Тео, с его просто феноменальной способностью вляпываться во всевозможные истории, а потом с честью выпутываться из них. Одна только рок-группа стоила Эмилю нескольких лет жизни! Эмиль просто обожал младшего брата и старался ему помогать во всем! Он писал для него музыку, мягкую и нежную, как Тео. Пальцы с нежностью заскользили по клавишам, а лицо омеги осветила мягкая улыбка.

После военного марша написанного вчера, Эмиль занялся импровизацией, посвященной Таю. Его лицо стало мечтательно вдохновленным, совсем как его музыка. Он вспоминал длинные сильные руки слепого настройщика, которые летали над клавишами. С улыбкой вспомнил удивленное лицо Тая, когда тот обнаружил плед на струнах. Его мягкий голос и заботу о комфорте Эмиля. Его терпение и упорство, пока он внимательно настраивал рояль, и то, с каким удовольствием он слушал игру Эмиля. А какая замечательная у него улыбка! Эмиль зажмурился от удовольствия, как котенок, и почувствовал себя бесконечно счастливым. Кажется, он нашел того самого особенного альфу, ради которого хочется жить дальше!

Напрасно Эмиль не смотрел по сторонам. Помимо счастливых, впавших в нирвану от удовольствия японцев, в комнате был еще и Кайри. Он никак не мог понять, как относиться к омеге, который не вписывался ни в один ранее известный ему стандарт. В самом начале он не поверил Эмилю, впрочем, как и всем омегам, считая, что он просто пытается навязать ему свои правила игры. Альфа пытался вывести его из равновесия, чтобы узнать его истинные мотивы, которые омеги обычно выдавали только во время сильной истерики. Но то, как без шума и крика Эмиль изящно выставил его из своего дома, было просто уму непостижимо!

А то, что омега не повелся ни на цветы, ни на лесть, окончательно вывело Кайри из равновесия и заставило нервничать. Все и всегда велись на нежности вкупе с букетом. Почему только Эмиль продолжал смотреть на него, как на пустое место? У всех омег загорались глаза, стоило только им понять, какой лакомый кусок оказался у них под носом. На его шарм и харизму велись абсолютно все омеги, свободные и замужние. Они забывали обо всем, стоило только Кайри им улыбнуться.

Родители уже давно проявляли недовольство поведением единственного сына, Но Кайри игнорировал все их попытки наладить с ним общение. Своими дебошами и скандалами он мстил им за то, что те сотворили с его жизнью раньше. Он так и не смог им простить того, что случилось почти восемь лет тому назад. Родители сами понимали, что Кайри имеет право на такой бунт и безобразное поведение, и, молча, терпеливо разгребали неприятности, которые, как пенный шлейф, тянулись за ним.