Жемчужина (СИ)

Омега цепко схватил альфу за локоть и еще раз настороженно посмотрел на Эмиля. Но тот уже отвернулся, как будто его это совершенно не касалось. Тео кивнул и принял конверт, после чего он подхватил Эмиля под руку и потянул дальше по аллее. Эмиль чувствовал кожей, как ему в спину смотрит Тайсон, чувствовал по связи нежность и тоску. Очень хотелось обернуться и кинуть еще один взгляд, но Тео крепко держал за локоть и продолжал разговор, как будто ничего не случилось.

И только отойдя на приличное расстояние, Тео протянул Эмилю конверт.

- Пойдешь? - увидев, как тот отрицательно покачал головой, улыбнулся. - Правильно! Литературный клуб! Какая гадость! Помнишь, какие заседания устраивал папочка? - Тео, так и не открыв, разорвал конверт и положил обе половинки в карман. Поймав заинтересованный взгляд брата, решил пояснить. - Негоже сорить на улице. Ты бы видел, что мои фанаты творили на сайте, когда вытащили из урны палочку от мороженого, которое я облизывал!! Мне, право слово, было стыдно! И с тех пор я стараюсь после себя ничего не оставлять! Их фантазия непредсказуема, и никогда не знаешь, куда она их заведет.

***

Эмиля поселили в той же комнате Большого дома Кантарини, в которой он останавливался в прошлый раз во время свадьбы Анджея. В небольшой гардеробной висели вещи, которые Эмиль привез с собой, и те, что подобрал ему Джеронимо. Эмиль погладил рукой по новым костюмам и улыбнулся, вспоминая слова о том, что красота - грозное оружие. Похоже, Тайсон получил сегодня контрольный выстрел в голову. Омега довольно улыбнулся, вспоминая, как его разглядывал альфа.

По связи со стороны Тайсона доносилась печаль, словно одинокая собачка тоскливо выла, закрытая в глухой комнате. Со стороны Кайри слышался интерес и ожидание чуда. Эмиль улыбнулся и выбрал себе очередной наряд из новой коллекции маэстро Джеронимо. Они с Тео собирались посетить концерт омежьего оркестра. Он был очень популярен в этом сезоне, и все билеты были распроданы задолго до выступления, но у Тео был абонемент на все концерты, и была зарезервирована ложа.

Эмиль тщательно выбирал наряд, понимая, что выступление оркестра возможно закончится тем, что его, как автора большинства работ, вызовут на сцену. Он выбрал костюм из тяжелого шелка цвета золотистой охры. Поверх него, на манер шотландского пледа, он накинул палантин нежно-сливочного цвета с вытканными золотыми цветами и длинной бахромой. Тео был просто в восторге, когда увидел брата. После обеда они выехали вдвоем. Доминик Кантарини должен был присоединиться к ним позже.

Здание музыкального театра было достаточно большим. Его когда-то построили на средства благотворительного общества, которое занималось организацией концертов для пропаганды классической музыки. Здесь же проводились конкурсы молодых дарований и благотворительные концерты. Выступления омежьего оркестра до сих пор привлекали много слушателей. Сегодня зал был практически полон, пустовали лишь несколько лож, зарезервированных на весь театральный сезон представителями высшего света, в числе которых был и Кантарини.

Охрана аккуратно оттеснила толпу и проводила двух омег в ложу за несколько минут до начала. Весь оркестр был уже в сборе, и заканчивал настройку перед концертом. Стоило раздаться последнему звонку, как на сцену вылетел Остин. Его встретили аплодисментами. Он одернул рукав фрака, и коротко поклонившись публике, сразу повернулся к оркестру. Остин поднял руку вверх, призывая к вниманию, и взмахнул палочкой. По залу поплыли чарующие звуки.

Эмиль с восторгом узнавал собственные произведения, и в исполнении большого оркестра они звучали просто фантастически. Остин дирижировал очень эмоционально, буквально нанизывая на свою дирижерскую палочку каждую ноту, издаваемую оркестром. От этого казалось, что он сплетает из звуков невесомое кружево волшебных образов. Оркестровка была совершенна, звучание было таким гармоничным, что Эмиль, поглощенный музыкой, не заметил ни Доминика, который вошел в ложу и занял место рядом с Тео, ни Кайри, сидевшего, как всегда, в первом ряду и не спускавшего с омеги горящих глаз.

Кайри не пропускал ни одного выступления оркестра в надежде, что рано или поздно композитор явится послушать собственные произведения вживую. И вот, наконец, Эмиль появился в зале. Кайри с восторгом рассматривал омегу, который сильно изменился с их последней встречи. Воспоминания об их встречах придавали его жизни смысл. Самая первая встреча, когда Эмиль ловко выставил его из домика, и его праведный гнев, когда Ирвинг привычно попытался задобрить омежку. И то наивное смущение, и удивление, когда Маримото хвалил его музыку.