Жемчужина (СИ)

Увидев, что Кайри с самым серьезным видом кивнул, Эмиль пододвинул к себе бланк договора и попытался вчитаться. Но примерно на середине второго листа он понял, что ничего не понимает и ему нужна помощь. Он сразу вспомнил невысоко омегу в сером костюме и нажал на кнопку быстрого набора. Увидев сосредоточенное лицо Бо, он, запинаясь, постарался объяснить свою проблему, но растерянно замер на полуслове, не зная, какую именно помощь попросить. Но Бо сам все понял.

- Помощь будет через двадцать минут, - заявил Бо и отключился.

Эмиль в недоумении почесал голову. Какая помощь? Кайри смотрел на растерянного омегу с улыбкой, но услышав о небольшой отсрочке поудобнее устроился за столом. Эмиль не знал, что же делать с Кайри, но вспомнил папино наставление: «Если не знаешь, чем занять гостя - предложи ему чай!» Эмиль так и поступил. Он налил Кайри чашку чая, придвинул тарелку с горячим печеньем, а сам занялся приготовлением ужина.

Ровно через девятнадцать минут перед дверью Эмиля опустился аэромобиль и из него вышел очень представительный бета с молодым помощником, который тащил сразу два чемоданчика. Мужчина оказался адвокатом, а в чемоданах была вся офисная техника, необходимая для походной канцелярии. Растерянный Эмиль, не придумав ничего лучше, предложил новым гостям чай. Адвокат вежливо отказался и для начала попросил предоставить ему договор. Он внимательно перечитал документ, он оказался типовым для подобных случаев, только в нем были указаны подозрительно маленькие комиссионные. Услышав удивленный вопрос адвоката, Кайри отвесил шутовской поклон.

- Не корысти ради, а токмо порядка для.

А потом разговор пошел об авторских правах и прочих вещах, непонятных для Эмиля. Похоже, адвокат и Кайри к взаимному удовольствию пикировались на одном им понятном языке. Потом адвокат вдруг вспомнил об Эмиле и спросил, есть ли у него особые пожелания? Эмиль сказал единственное, что пришло ему в голову.

- Я хотел бы сохранить свободу творчества и иметь возможность разорвать договор в любой момент, если почувствую, что на меня давят или принуждают к чему-либо. Я понимаю, что такое ответственность и обязательства. Вот, например, я пообещал написать для Томо Маримото вальс, но пока даже не брался за него. У меня сейчас немного другое настроение и не хочется думать о грусти и печали. Но я обязательно напишу, раз обещал! Время пока есть. Просто я не хочу, чтобы над душой стояли и поминутно дергали: «Написал? Написал?»

- Эмиль, - Кайри улыбнулся, - для этого-то и нужен импрессарио, чтобы на автора никто не давил и не обижал. Я всегда буду на твоей стороне, буду защищать тебя и помогать во всем. Я стану твоим зонтиком, буду холить и лелеять тебя, как любящий папочка!

- А вот этого не надо! - вырвалось у Эмиля, и он отпрянул в сторону. - Я только-только вырвался из папочкиного плена и снова оказаться в душной клетке чужой заботы? Ни за что! Я хочу сам решать, что делать, а что не делать! Я хочу быть свободным и самостоятельным! - Эмиль, посмотрев на растерянное лицо Кайри и понимающее лицо адвоката, решил добавить. - И еще там есть пункт об обязательном посещении различных мероприятий. Уберите его. Не хочу ходить куда-либо по принуждению и общаться с людьми, которые мне неприятны. И мне всё равно насколько они могут быть мне «полезны» для будущей работы. Полезной должна быть еда, а люди - приятными в общении или нет.

Эмиль сердито посмотрел на своих собеседников и вдруг ослабнув, присел на табуретку. Казалось, он совсем выдохся после такого бурного выражения протеста и виновато взглянул на адвоката.

- Простите, мне мою несдержанность, - почти прошептал Эмиль, ему было неудобно за свою истерику. - Больше всего меня пугает зависимость от посторонних людей. И если сочинительство потребует от меня прогибаться и изменять собственным убеждениям, то я вовсе от него откажусь и пойду преподавать музыку детям.

- Я вас понимаю, - адвокат участливо взглянул на омегу. - Нет ничего хуже личной несвободы, когда тобой командуют и принуждают к тому, что тебе противно. Я все понимаю.

Адвокат посмотрел на альфу с таким видом, будто подозревал его в желании продать Эмиля на плантацию сахарного тростника. А Кайри вдруг развеселился, он вспомнил, как вчера Эмиль играл песенки из Буратино.

- Только не надо делать из меня Карабаса-Барабаса! У меня нет ни бороды, ни плетки, - он с улыбкой показал пустые руки, а потом добавил трагическим шепотом. - Она у меня в багажнике лежит!

Эмиль от этих слов и особенно от того тона, каким они были сказаны, вдруг рассмеялся. Ему стало легко, и он успокоился. Юрист с Кайри опять заговорили на своем птичьем языке о каких-то дополнительных пунктах и параграфах. Они пришли к взаимному согласию и адвокат кивнул головой помощнику. Тот быстро распаковал чемоданы. Адвокат вносил поправки в договор, а помощник быстро набирал текст на ноутбуке. Добравшись до какого-то параграфа, он спросил у Эмиля:

- Пожалуйста, номер вашего банковского счета, - увидев недоумение на лице Эмиля, решил пояснить, - ну, куда деньги перечислять авторский гонорар и прочее…