Жемчужина Тамерлана

Неожиданно подул сильный ветер, и Тимур перенесся в родной аул, в отцовскую юрту, так и не дав бой своему врагу. Он увидел себя молодым, девятнадцатилетним, лежавшим в бреду на мокрых от пота подушках. Его бил озноб, лоб горел. А все потому, что безобидная ранка между пальцами вдруг покраснела, налилась гноем…

Лучшие врачи Кеша колдовали над сыном эмира, не давая благоприятных прогнозов, но все же он пошел на поправку. И тогда саид Куляль поделился своим очередным видением, утверждая, что Тимуру суждено покорить мир.

Сыну Тарагая до боли захотелось домой, в родные стены, и он, вздрогнув, проснулся.

Чернобородое лицо охранника, изрезанное десятками клеточек, смотрело на него.

– Я принес тебе меч, Тимур, – сказал он и приподнял массивную решетку. – Держи.

Молодой человек на лету поймал тяжелое оружие и взвесил в руке.

– Спасибо тебе, Мехмет. Ты не пожалеешь.

Мехмет наклонился в яму.

– Давай помогу тебе выбраться. Но дальше на меня не рассчитывай. Если ты проиграешь, я ни в чем не признаюсь.

Он протянул руку, и Тимур, карабкаясь по склизкой замшелой стене тюремного колодца, оказался наверху.

От шороха и шума проснулись Хусейн и Ульджай и удивленно посмотрели на сына Тарагая. Брат жены хотел сказать, что Тимур зря ввязался в это дело, но промолчал. Он привык доверять решениям своего родственника.

Выбравшись на поверхность, эмир положил руку на плечо Мехмета.

– Как найти юрту Али-бека?

– Пойдем. – Охранник двинулся по немощеной дороге и вскоре привел Тимура к большой тюркской юрте, покрытой войлоком, как и остальные.

– До свидания, Тимур, – он едва улыбнулся бывшему пленнику. – Надеюсь, ты выполнишь обещание, если одержишь победу.

Тимур ничего не ответил. Тихо, как кошка, он прокрался к входу и откинул полог.

Али-бек и его жена лежали на камышовых матрасах под шелковым одеялом. Беглец подцепил его острым концом меча и сорвал:

– Вставай, Али-бек.

Чернобородый туркмен вскочил, растерянно протирая глаза. На мгновение ему показалось, что он видит страшный сон, но Тимур кольнул его мечом.

– Я убью твою семью, если ты не освободишь меня и моих людей.

Али-бек не отрывал от противника тревожных черных глаз, и рука медленно потянулась к сабле, лежавшей возле матраса. Тимур обхватил его и приставил лезвие к горлу с синей пульсировавшей жилкой.

– Я предупреждал тебя…

Чернобородый дернулся. Лезвие порезало нежную кожу, и кровь, казавшаяся черной в свете луны, потекла по шее. Проснулась жена, села на матрасе, попыталась заголосить, но супруг сделал ей знак, и она затихла.