Жемчужина в мутной воде

Далее следовал полный инструктаж, кто куда должен пойти и что сделать с мячом. Несмотря на то что для меня эта информация не имела никакого значения, отключать связь с охранниками я не стала, мне важно было слышать все, о чем они переговариваются, ведь мое поведение в скором времени может вызвать у них подозрение, и я должна знать, когда именно и что они намереваются делать.

Покончив с предварительной подготовкой, я пошла на разведку.

— Пойду осмотрюсь, — сказала я Светлане.

— Ну давай, — бросила она, не отрывая взгляда от своего отражения в зеркале.

Я вернулась в холл. Несколько полуобнаженных актрис расположились в креслах и мило болтали о каких-то пустяках. Еще одна крутилась перед зеркалом, поправляя прическу. Она, в отличие от остальных, была в джинсах и свитере. Именно к этой девушке я решила подойти.

— Привет.

— Привет. — Девушка с удивлением посмотрела на меня. — Ты кто?

— Я с Мордакиной пришла. Она мне предлагает тут поработать.

— Мордакина? Она что, ориентацию сменила?

— Не поняла, — удивилась я.

— Да Светка отродясь не жаловала смазливых девчонок вроде тебя. Все норовила окружить себя страшилками, и нас, красоток, гоняла и гоняет по сей день. Все для себя путь расчищает.

— Неужели? А мне показалось, что она без всякой ревности относится к своим коллегам.

— Тебе показалось. — Девица, похоже, не настроена была продолжать разговор. — Ладно, бывай. Удачи тебе. — И она поспешно удалилась.

Я даже не успела поинтересоваться, как зовут эту девицу. Но этот пробел тут же заполнила одна из девчонок, сидящих рядом в креслах.

— Досталось тебе от Каринки?

— Ее зовут Карина? — Я немедленно обратила свое внимание на девушек и присела на подлокотник кресла. — Она так не любит Мордакину?

— Она никого не любит. Имидж у нее такой. — Моя собеседница рассмеялась. — Она в роль вживается. Это Левушка наш дал ей новую роль, женщины-вамп. И посоветовал собачиться со всеми, кто под руку попадется, вживаясь в образ. Вот она и собачится.

— А Левушка…

— Это наш режиссер, — сообщила девушка. — Кстати, я Клара, это, — она указала на свою подружку, — Алла. А ты кто?

— Женя.

— Зачем ты здесь, Женя?

— Сниматься хочу.

— В этой гадости? Тебе это нравится, что ли?

— Да я еще не знаю, нравится мне это или нет. Не пробовала пока.

— Мой тебе совет, даже не начинай. Гадость редкостная, потом не отмоешься. — Девчонки весело рассмеялись.

— А вы?

— А мы уже отмылись, мы опытные, без комплексов.

Мимо нас проскользнул уже знакомый мне Павлуша. На этот раз он накинул на себя коротенький махровый халатик.

— Девочки, не расслабляемся, — обратился он к моим собеседницам, — у нас сейчас сложная сцена.

— А мы всегда готовы, — хихикнули девчонки в ответ.

— А ты почему еще не голая? — На этот раз Павлуша обратился ко мне и по-свойски хлопнул по заднице.

Я едва сдержалась, чтобы не врезать ему как следует за такую вольность. Острые ноготки больно впились в ладонь, стиснув зубы, я процедила:

— Кастинг еще не начался.

— Я бы с удовольствием проверил тебя на прочность, — подмигнул он мне.

— Кто знает, может, тебе повезет, — ответила я кокетливо и отвернулась. Видеть эту отвратительную слащавую мордашку у меня не было желания.

Павлуше, похоже, мое строптивое настроение не пришлось по душе. Он сразу изменился, и голос его звучал уже не так сексуально.

— Еще неизвестно, кому больше повезет, — заключил он и зло выкрикнул: — Сеня, где тебя носит?

На имя Сеня отозвался молоденький худощавый парнишка лет двадцати. Он вышел из соседней комнаты и послушно подошел к Павлуше.

— Я здесь.

— Пошли работать, — довольно грубо сказал властный Павел.

Мужчины удалились, мои собеседницы потянулись за ними, из своей гримерки вышла Мордакина, кивнула мне и пошла вслед удаляющейся процессии. Актеры порноиндустрии пошли работать, я осталась в гордом одиночестве посреди хорошо обставленного холла студии. Огляделась по сторонам, мой опытный взгляд быстро обнаружил видеокамеры, сразу два стеклянных «глаза» смотрели на меня с потолка. Грохот металлического ведра заставил отвлечься от визуального изучения холла, я обернулась на шум и увидела женщину лет пятидесяти со шваброй в руках. Она отчаянно терла пол, как будто хотела довести его до блеска. Что ж, знакомство с местной уборщицей было очень кстати, и я приблизилась к женщине.

— Как вы тут работаете? — Я старалась говорить сочувственно, но уборщице мое сочувствие, похоже, было ни к чему.

— Хорошо работаю. Делаю свое дело и получаю за это хорошие деньги.

— А то, что тут постоянно голые люди бегают, не раздражает?

— А что я, голых не видела, что ли? Да я пятнадцать лет санитаркой в больнице проработала, и не такое повидала. А ты что, тоже из этих, из голожопиков?

— Пока нет. — Я усмехнулась. — Пришла попробовать свои силы.

— Ну пробуй, пробуй. — Она продолжала натирать пол, я ее мало интересовала.

— А вы не могли бы прибраться в гримерке Мордакиной, я там крем на пол вылила случайно, — соврала я, пытаясь выяснить, насколько безграничны обязанности уборщицы в этом заведении.

— Сама вылила, сама и прибирайся, — ответила она, не отвлекаясь от привычного занятия.