Жемчужина востока

— Нет, я не в силах терпеть долее! — произнес он, не замечая вошедших. — Уже три раза выходил я к калитке, и все никого! Быть может, она теперь уже во дворце Домициана! Пусть будет, что будет. Я пойду и постараюсь все разузнать! — и он направился к ложу в амбразуре окна, где лежал темный плащ. Взяв его, Марк обернулся и увидел теперь Мириам, стоявшую в полосе света, нежную и прекрасную.

— Что это, сон? Я брежу!

— Нет, Марк! — сказала та. — Это не сон, не бред, это я стою здесь перед тобой!

В следующий момент он был уже подле нее и сжимал ее в объятиях, и она не сопротивлялась, объятия Марка казались ей родным кровом, надежным убежищем.

— Пусти меня, — произнесла, наконец, девушка, — я чувствую, что силы изменяют мне, я не могу устоять на ногах!

Он осторожно опустил ее на подушки ближайшего ложа и присел подле нее.

— Ну, теперь расскажи мне все… все…

— Я не могу, спроси Нехушту! — прошептала она, почти теряя сознание.

Нехушта подоспела к ней и принялась растирать ей виски и руки.

— Полно тебе расспрашивать, господин! Ты видишь, она здесь, и довольно с тебя. Лучше позаботься о том, чтобы дать ей поесть, ведь бедняжка с утра не имела ни крошки во рту!

Марк засуетился, придвигая стол, на котором стояли вкусно приготовленные рыба, мясо, плоды и доброе старое вино. Нехушта заставила девушку проглотить несколько глотков вина и несколько кусочков дичи, после чего Мириам немного оправилась и как бы ожила.

— Какого бога должен я благодарить за то, что он внушил моему старому Стефану скопить все эти деньги, которые в данный момент мне оказались нужнее самой моей жизни! — воскликнул Марк, выслушав рассказ Нехушты. Как необходимы оказались теперь все эти сбережения!

— Какие сбережения? Твои, Марк? Значит, ты купил меня? Значит, я теперь твоя раба?

— Нет, Мириам! Нет, не ты, а я твой раб, ты это знаешь, а я молю тебя только об одном, согласись стать моей женой!

— Ах, Марк! Ведь ты же знаешь, что этого не может быть! — почти стоном вырвалось у нее из груди.

Марк побледнел, как мертвец.

— И это ты говоришь после всего, что было? После того, как ты готова была отдать за меня жизнь? Если так, если уж это так необходимо, я готов стать христианином!

— Нет, Марк! Этого недостаточно! — печально произнесла девушка. — Не в том дело, что ты будешь называться христианином, ты должен стать им по духу, по убеждениям. А если Господь не призовет тебя, этого никогда не случится!

— Что в таком случае должен я делать?

— Что? Ты должен отпустить меня… Но я — твоя невольница!

— Да! — воскликнул он, точно обрадовавшись последнему слову. — Да, ты моя невольница. Так почему же мне не оставить тебя у себя? Зачем мне отпускать тебя?.. Нет, я хочу, чтобы ты оставалась здесь!

— Ты можешь не отпустить меня. Да, но этим погрешишь против своей чести, Марк!

— Где же тут грех? Ты не соглашаешься стать моей женой не потому, что этого не хочешь, а потому, что на тебя положен зарок, любовь же твоя свободна. Мы так многим жертвовали друг для друга — ты жертвовала мне своею жизнью, а я даже больше, чем жизнью, — своею честью, Мириам!

— Честью? Как это честью? — спросила девушка с недоумением.

— Тот, кто имел несчастье быть взятым в плен, считается у римлян жалким трусом, и если узнают, что со мной это было и я не покончил с собой, как должен был это сделать, то меня ждет позор, выше которого нет для римлянина! Но я остался жив ради тебя, ради тебя, Мириам, пошел навстречу позору!

— О, что мне делать! Что мне делать! Горе мне! — воскликнула Мириам, ломая руки в порыве отчаяния.

— Что делать? — повторила Нехушта. — Отпусти ее, Марк, не унижай себя в ее глазах положением господина, ни ее положением невольницы, не оскверняй ни ее, ни свою душу! Не говори ей, что стать возлюбленной своего господина не грех! Возьми ее имущество в Тире в уплату за сегодняшний выкуп и отпусти ее, а сам посвяти себя изучению писания, и тогда, быть может, ты назовешь ее своей женой!

— Да, — произнес Марк, бледный, как смерть, — друг Нехушта права. Мне не нужно злоупотреблять настоящим положением Мириам. Я возвращаю ей свободу, никаких документов не нужно, так как никто не знает, что она принадлежит мне. Имущество же в Тире пусть пока остается на ее имя, так как теперь мне неудобно переводить его на себя. Ну, а теперь, прощайте! Нехушта отведет тебя в свою комнату, а на рассвете вы уйдете, куда хотите! — и он круто повернулся к ним спиной.

— О, Марк, что ты хочешь сделать? — воскликнула Мириам.

— Вероятно, такое, о чем тебе лучше не знать!.. Быть может, впрочем, я последую совету Нехушты и стану изучать писание. Прощайте!

XXIV. НАГРАДА САРТОРИУСА