Жемчужина востока

— А также и их нравственности! Впрочем, во всяком случае, если тут есть какой-нибудь подлог, тем хуже для виновника, так как Домициану, вероятно, не будет приятно увидеть это письмо предъявленным на суде!

— Конечно, конечно, — поспешил поддакнуть Сарториус. — Но теперь попрошу назвать имя виновного.

— Его зовут Марк! Он был префектом всадников у Тита в походе на Иудею. Через посредство старой ливийской женщины, по имени Нехушта, он купил на публичном торгу на Форуме ту невольницу, и старуха привела ее в его дом на Via Agripра, где она, вероятно, и сейчас находится.

— Марк? Но его считают умершим, и вопрос о его наследстве возбуждает теперь большие толки! Как наследник проконсула Кая он обладает громадным состоянием, кроме того, в последние годы он был любимцем божественного Нерона. Это знатная особа, с которой даже Домициану не так-то легко будет справиться! Но каким образом все это известно тебе?

— Через Халева, который выследил, куда старая карга увела девушку, и которому достоверно известно, что Марк еще в бытность свою в Иудее был ее возлюбленным!

— Все это прекрасно и, хотя, конечно, не вполне прилично соперничать с сыном и братом цезаря, но все же на публичном торгу это законно, он имел на то право…

— Ну а если, кроме того, Марк совершил тяжкое преступление?..

— Преступление? Какое?

— Он был взят в плен живым при осаде Иерусалима и в качестве пленного брошен в старую башню, откуда успел бежать.

— Но кто может доказать это?

— Кто? Да тот же Халев, так как он захватил его в плен и бросил в ту башню!

— Да, но где этот трижды проклятый Халев?

— Здесь, перед тобой, трижды благословенный Сарториус! — воскликнул мнимый Деметрий.

— Это великолепно, друг Деметрий, но что, ты предполагаешь, нам следует делать теперь?

— Арестовать Марка, поставить его перед судом и осудить за упомянутое преступление, а мне передать «Жемчужину Востока», которую я тотчас же увезу из Рима!

— Прекрасно! Теперь, в отсутствии цезаря Тита, военные дела переданы Домициану, хотя ни одно из его решений не может быть приведено в исполнение без утверждения и подписи Тита. Но уж это там будет видно, а пока счастливо оставаться.

— Благодарю, да позаботься, главное, о том, чтобы девушка была передана мне! Ты от этого не останешься в убытке, уважаемый Сарториус, на 50 000 сестерций при получении невольницы можешь рассчитывать.

— О, как угодно, высокочтимый Деметрий, дары скрепляют дружбу, это несомненно… А я из этих денег задам тебе и той госпоже славный ужин! Еще раз, счастливо оставаться! — и старик удалился.

На следующий день поутру Халева потребовали во дворец Домициана для свидетельских показаний. Идя по улицам Рима, он торжествовал в душе, что одолел, наконец, своего недруга, хотя что-то внутри его и подсказывало ему, что не так, не такими средствами следовало ему восторжествовать над ним, не доносом и клеветой, а честными средствами. Но что до того! Все же он вырвет Мириам из его объятий, и если она не забудет Марка, займет его место, девушка будет его рабыней, хотя он предоставит ей место жены в своем доме, и она при виде его нежности, быть может, научится в конце концов любить его.

Но вот и сени дворца. В передней зале Халева встретил Сарториус, — и рабы, сопровождавшие свидетеля, отступили в сторону.

— Ну, что? Они теперь в ваших руках? — спросил Халев.

— Только он один, девушка исчезла.

— Исчезла? Тогда зачем я буду давать показания?

— Этого я тебе сказать не могу, но теперь напрасно отказываться, эй, рабы, введите свидетеля в залу суда!

Движением руки Халев отстранил рабов и добровольно последовал за Сарториусом.

Они вошли в небольшую, но высокую залу, светлую и красивую. На высоком кресле сидел Домициан, облаченный в пурпуровую тогу, по обе стороны его стояли узкие столы, около которых собрались пять-шесть человек римских офицеров из личной гвардии Домициана, в латах и доспехах, но без шлемов, два писца с табличками и человек в платье судьи, исполнявший, по-видимому, обязанности прокурора, в глубине залы виднелось несколько человек солдат.

Домициан, несмотря на свой юный и цветущий вид, казался крайне не в духе.

Он сурово встретил Марка и дал полную веру изветам Халева, подтвержденным лжесвидетельством одного солдата, когда-то служившего под начальством Марка и неоднократно подвергавшегося от него наказаниям за разные проступки.

Тщетно Марк, возмущенный недобросовестным обвинением, протестовал, его не слушали. Тогда обвиняемый потребовал, на правах римского патриция, суда самого Веспасиана. Домициан не мог отказать ему в этом, а пока велел опять отвести в тюрьму.

XXVI. ЕПИСКОП КИРИЛЛ

На другой день после триумфа рано утром Юлия, жена Галла, сидела в своей комнате, задумчиво смотря на мутно-желтые волны Тибра.

Вчера Галл, затерявшись в толпе, присутствовал на торгу на Форуме и, вернувшись домой, рассказал обо всем жене. И та возрадовалась в душе, что ее возлюбленная «Жемчужина» не досталась развратному Домициану, хотя, по словам мужа, купившая ее женщина была похожа на ведьму.