Жемчужины бесед

О ты, изгнавший меня из рая!
Ведь ты сделал меня пленником ада.

Как ворон ни заискивал перед селезнем, сколько он ни приносил ему лакомых кусков, селезень только больше страдал, приводил разные отговорки и отворачивался. А про себя он думал, что ведь правду сказали:

Утка, повидавшая ручей и цветник,
Разве станет пить воду из водоема у бани?

Ворон по своей проницательности догадался обо всем, понял, что селезень брезгует его едой и водой. Он раскаялся в том, что зря приставал к нему с угощениями, попусту оказывал ему милости, и стал ограничиваться одним хлебом. Селезень устал и изголодался, ему стало невмоготу в тех местах, и на другой день он попросил у хозяина разрешения вернуться домой. Ворон согласился, и они обнялись на прощание. Когда селезень собрался в путь, ворон подлетел, ухватил за крыло утку и сказал:

– Ты – моя супруга и мать моих птенцов. Куда ты летишь с селезнем? Зачем ты водишься с ним? Правда, мы провели какое-то время в его гнезде, но ведь были его гостями недолго!

Бедный селезень повернулся, пораженный и озадаченный, вступил в спор с вороном, сказал:

– Что за несправедливость ты творишь? Что за срам ты себе позволяешь? Разве мы не белы, словно помыслы добронравных мужей и книга записи их деяний? А ваш цвет разве не черен, словно нутро вероотступников и лица воров? Мы белы, словно десница Мусы, а ваши лица подобны облику чародеев Фараона. Наше одеяние – это самые прекрасные одежды, ведь сам Пророк – да будет мир над ним – сказал: «Лучшие одеяния – белые».[377] Ваши же платья от головы до пят подобны цветом Черному диву. Ведь «чернота – от неверия». Мы светлее ясного дня, вы же мрачнее черной ночи. Мы соперничаем с соколами царствующего султана, а вы сочетаетесь браком с презренными совами. Вы – смола, а мы – молоко, вы – пепел, а мы – шафран. Да как же моя супруга может стать твоей женой и как она может покориться тебе?

На это ворон отвечал:

– Как бы не так! Все это пустяки, цвет и сходство не имеют никакого значения. Всеславный и всевышний творец создал людей разнообразными по цвету. Он тюрка женил на эфиопке, румийцу дал в жены негритянку. Точно так же у разного рода животных, таких, например, как кони, овцы, у всяких птиц, например у голубей и прочих, могут быть черные самцы и белые самки и наоборот. К тому же эта самка раньше была черной, как я, была облачена в черную накидку. Но пока мы оставались у тебя в гостях, я остерегался ваших губительных кушаний и потому остался при своем цвете, черным, словно шатер султана. А эта самка по ограниченности ума и недостаточности разума, что вообще присуще женщинам, не смогла воздержаться от пищи и ела то, что попадалось. Перья ее выпали, она облезла, а новые перья у нее выросли такие же, как у вас.

Бедный селезень от таких доводов ворона растерялся и огорчился, разгневался и рассердился. Он не знал, что ему возразить, и, наконец, сказал:

– Этот случай не может быть решен со слов истца и ответчика, лишь по их показаниям невозможно вынести решение. Во всякой тяжбе должны быть справедливые судьи и беспристрастные свидетели. И только тогда тяжба будет решена справедливо и распря обернется примирением. «Если бы не было правителя, то люди пожирали бы друг друга».

– Согласен, – отвечал ворон, – вполне подходящая мысль. Завтра, когда белая утка утра взлетит на небо, а ворон ночи пустится в бегство перед соколом солнца, мы призовем судью для решения нашей тяжбы и вручим повод в руки его справедливости. Однако звери и птицы не могут иметь отношения к этому делу, так как они принадлежат к тому же роду, что и мы. Как бы они не склонились в чью-нибудь сторону, как бы не стали потворствовать кому-либо из нас. Человек же не состоит с нами в родстве, он не станет принимать ничью сторону и решит по справедливости. Надо его и выбрать судьей и возложить на него это трудное дело.

Селезень согласился с этими доводами, не ведая о несправедливости рода людского. А поблизости, в одной деревне, обитали четверо мужчин. Один из них был мясник, второй – крестьянин, третий был отцом детей, а четвертый – лысый. Ворон пришел к ним пораньше и завел разговор, запугивая и угрожая.

– Вот уже много лет, – говорил он, – я живу по соседству с вами, и вы мне многим обязаны. Сегодня у меня важное дело: я хочу, чтобы утка стала моей парой. По этой тяжбе мы выберем вас в судьи, бросим перед вами мяч решения спора. Помните, что судьба изменчива! Вы должны принять мою сторону и решить дело в мою пользу.

Мяснику ворон сказал:

– Если ты выступишь против меня, станешь мне перечить, то твоему мясу не поздоровится! Я буду летать вокруг подвешенных туш и растаскивать их по кусочкам.

Потом он повернулся к земледельцу и молвил:

– Если ты пойдешь против меня, если в этой тяжбе не будешь на моей стороне, я разбережу раны твоих заезженных мулов.

Потом он обратился к отцу детей со словами: