Жемчужная невеста

– Я готова, – отозвалась Верховная, растягивая над комнатой ментальный отражатель. К её плетению тут же присоединился отец, напитывая щит огненной магией и помогая сбить тварей со следа.

Дышать стало чуть легче, но помня о просьбе темнейшего, я продолжила сосредоточенно проклинать Охотника. Злость и впрямь помогала, причём не только целителю. За последние недели я прочитала все книги, принесенные Саифом, наизусть выучив главы о кузнечиках. И точно знала, что твари хорошо чувствуют страх жертвы. Он придаёт её магии особый «вкус».

Если хочу запутать следы – бояться нельзя!

– Начали! – скомандовал Ортега, оплетая меня своими заклинаниями и осторожно подбираясь к блокиратору. Это было очень странно, словно под кожей блуждали крохотные льдинки. К счастью, темнейший справился меньше чем за минуту и неприятные ощущения быстро сменились родной и привычной магией.

Саиф не спешил, наполняя мою ауру штормовой энергией и «вымывая» из неё огненные всполохи. Ортега удерживал блокиратор в узде.

А я... сидела мышью, боясь дышать, и тихонько молилась.

Секунды казались вечностью, зато проклятый зов звучал всё тише. Хотя ярости в нём стало в разы больше. Теперь тварь не уговаривала, а угрожала жуткими мучениями, если немедленно не сдамся.

– Мари, как себя чувствуешь? – уточнил Суарес, едва Саиф по его приказу немного усилил магический поток.

– Всё хорошо, – прошептала, – зов стихает, но тварь лютует.

– Странно..., – насторожено отозвался Ортега, – твоя аура насквозь пропитана штормовой магией, Охотник должен давно потерять тебя из виду.

Темнейший на миг замолчал, обдумывая варианты, а я настороженно прислушалась. Шипение монстра было едва различимым, но всё же...

– Саиф, усиль поток ещё немного, – скомандовал Суарес, – блокиратор хорошо реагирует на переливание, можно рискнуть.

Едва дракон исполнил приказ, мерзкий зов захлебнулся в раскатах магической грозы, но не успела я обрадоваться, как защитный купол тряхнуло от мощнейшего удара.

– Мари! – крик отца слился с оглушительным звоном бьющегося стекла, а грудь пронзило острейшей болью. Я с запозданием вспомнила, что Охотники перемещаются по зеркалам...

– Всем отойти назад! – рявкнул Ортега, останавливая отца. – Немедленно прекращаем...

– Шагра эр саваан! – чужое пение, грубое и хлёсткое как будто удары плетью эхом пронеслось на границе сознания, а разрывающая на части боль отступила, сменяясь дикой слабостью.

***

В это же время, Бран Балтимер

– К-ха! – не удержав равновесие, я рухнул на ковёр. Из носа текла кровь, а тело выкручивало от дикой, чудовищной боли. Но я успел! Принял на себя последний удар Аргаарха, скрыв Марианну от его ядовитых щупалец.

Теперь осталось не сдохнуть самому...

– Бран! – мама мигом оказалась рядом, вливая мне в рот восстанавливающее зелье. – Держись родной, держись...

Её голос дрожал, а по бледным щекам ручьями текли слёзы. Я не мог видеть, когда она плачет, но мы знали на что шли, выступая против Повелителя.

– Надеялся, справятся сами, – скривился, чувствуя на языке горечь зелья и мерзкий привкус собственной крови, – им не хватило минуты, чтобы закончить ритуал.

Если бы они начали раньше, до того, как тварь спустила Тёмную свору и почуяла, что вожделенная добыча находится во дворце. Если бы я мог прийти с повинной, не рискуя оказаться на плахе или в подземной лаборатории в качестве подопытной твари... слишком много если и ни единого шанса для таких как я.

В любом случае, перед принцессой моя совесть чиста, сегодня я сполна заплатил за то, что все эти годы воровал её магию, мешая пробуждению хрустального Дара.

ГЛАВА 31: В плену сомнений

Через три дня, Марианна

Лежащий на столе магограф запищал, извещая об очередном прорыве. Кажется, за утро это был уже десятый... Я сбилась со счёта и поймала себя на мысли, что не хочу даже смотреть, где это. Хотя поначалу не выпускала артефакт из рук, отслеживая каждое сообщение.

– Тринадцатое кольцо, Изумрудный переулок, – Гортензий ловко забрался на стол и прочитал новость, – Хранители среагировали моментально, жертв нет.

– Пряхи всевеликие! Это же совсем рядом! – всплеснула лапками Люсьена.

– Угу..., – безразлично отозвалась, с головой ныряя под одеяло.

Эмоции закончились, я выгорела. После случившегося отец снова запретил мне видеться с Саифом. Самое страшное, он взял с владыки магическую клятву, что тот не приблизится ко мне пока ситуация не прояснится.

В первый день заточения я убеждала себя, что такая предосторожность обоснована и скоро всё наладится. Но... к вечеру хлынули бесконечные уведомления о прорывах и моё заточение растянулось на неопределённый срок.

Я осталась одна в новых неуютных апартаментах, с толпой охраны за дверью и без возможности выйти даже на короткую прогулку! Ко мне пускали только целителей, даже слуги оказались под запретом, а отец заходил не чаще раза в день, чтобы не навредить своей аурой.

Одиночество сводило с ума. Я всё ненавидела...