Жемчужница (СИ)

Девушка широко и светло разулыбалась, прижимаясь к нему и мечтательно прикрывая глаза, и полным нежности голосом выдохнула:

— Океан сказал, что несмотря на рождение новой царевны для него именно я все равно останусь Верховной жрицей, — здесь она подняла на мужчину глаза, и Тики понял, что возлюбленная русалка, хоть и улыбается, готова расплакаться. На ее длинных светлых ресницах блестели слезы, но улыбаться она так и не прекращала.

И готова была, видно, разреветься от счастья.

Тики беззвучно рассмеялся, не желая портить момент звуком своего голоса, и еле ощутимо погладил ее по щеке, подаваясь вперед и целуя в уголок губ. Наверное, именно такой, сияющей от радости и спокойствия, он и полюбил ее еще тогда, когда она валялась на палубе его корабля, сверкая на солнце развесистыми серебряными плавниками, в их самое первое совместное приключение.

— И самой любимой, — добавил он все же в итоге, — или я ошибаюсь?

Девушка порывисто обняла его, крепко сжимая в объятьях, и счастливо выдала:

— И самой любимой тоже, — они расцепили руки, и она, склонив голову, снова посмотрела в окно, прямо за которым плескалось и бушевало море. — И его гнев обрушится на каждого, кто осмелится с этим спорить.

Мужчина только кивнул в ответ, соглашаясь с ее словами.

Ведь это были и не ее слова. Это были слова самого океана. И раз это именно его слова — что ж, значит, все будет именно так.

Они еще немного посидели в умиротворенном молчании, слушая шум прибоя и наслаждаясь солнцем, а потом Алана соскользнула с его коленей и взмахнула легкими пышными юбками своего расписного платья.

— Ну что, идем к Марианне? — предложила она. — Все уже собрались, скорее всего!

Тики снова кивнул в ответ.

— Конечно, радость моя, — он тоже поднялся на ноги и, предложив ей руку, вдохнул полной грудью.

Вскоре они вышли из дворца и, простившись с семьей, направились к своему кораблю, проходя через распахнутые настежь морские ворота.

Их новое приключение начиналось.