Жемчужница (СИ)

— Ты подверг себя опасности, — зло выплюнула она, обычно, всегда ласковая и даже блаженная, что наблюдать за ней такой рассерженной было даже удивительно. — А теперь ещё и Миранду с ребёнком в этот котёл тащишь. Ты хоть представляешь, как я себя буду ненавидеть, если с вами что-нибудь случится? — гневно зашипела Алана, шумно выдохнув. — Как эта сторона может быть вообще правильной? Как что-то может быть правильным, если ничего неизвестно?

— Это тебе неизвестно, — лукаво прищурился на нее слепыми светло-голубыми глазами тритон — так, словно видел. — А я теперь знаю все, — тонко улыбнулся он. И — хохотнул: — Но тебе — не скажу.

Алана как-то сразу сникла и опустила плечи, словно смирилась с поступками и словами друга. Только скривила губы как-то почти отчаянно, будто в последней попытке переубедить его.

— Но я ведь ослушалась отца и покинула защищенное убежище, Мари…

-…в стремлении найти что-то большее, — только и кивнул в ответ мужчина, подтверждая ее слова, но иначе — на свой лад. — И ты найдешь, — вновь подарил ей ободряющую улыбку он. И — проницательно добавил: — Ты уже нашла.

Алана, что удивительно, залилась краской и вжала голову в плечи.

— И все-то ты знаешь, — буркнула она, и Микк удивленно вскинул брови. Удивительно, что девушка так реагирует на то, что Мари знает… о семье, должно быть?

Правда, откуда он знает, вот что интересно. В Империи провидцев было по пальцам перечесть можно, и все они не особенно афишировали свое существование, по большей части скрываясь под личинами знахарей, от которых только и можно добиться было рассказа о том, где какая трава растет и как нужно ее использовать. И, в общем-то, Тики мог понять их. Поднебесная — плодородная, красивая страна, как будто вышедшая из книжки со сказками — иногда казалась мужчине прекрасным сном. Особенно после возвращения из плавания, на самом деле. Но и в Империи было много охочих до наживы — не настолько жестоких, правда, как в других странах.

Русалок чтили — и то хорошо, чего уж тут.

Но, возвращаясь к опасающимся за себя провидцам… Их не похищали, разумеется, никуда — такие варварства давно канули в века — но частенько буквально осаждали с вопросами о том, что будет в будущем. И провидец (или оракул, кому как удобнее), знающий только о будущем тех людей, чьи поступки могут как-то значительно повлиять на историю Поднебесной — или всего мира — не знали, как им и спасаться от твердолобых идиотов, не верящих простому и честному «не знаю».

Неужели это значило, что Мари был провидцем? Интересно, подумал Тики, а как к оракулам относились в морском народе?

— Ну конечно, зубатка, — благодушно хохотнул тритон, мягко погладив Алану по оголившемуся плечу, и нарочито горестно вздохнул, заставив девушку и молчавшую до этого Миранду обеспокоенно воззриться на него. — Не ты ли всё детство просила меня рассказать о твоём будущем? Иногда мне казалось, что ты меня даже в пасти у касатки найдёшь, — глухо рассмеялся он, напоминая чем-то уханье совы, и ласково потёрся носом о шею своей жены, трепетно прижавшейся к нему и что-то шепнувшей, на что мужчина понятливо кивнул и, мягко проведя пальцами рядом с чёрными плавниками, встал с кровати. — Оставим вас, чтобы не мешать лечению.

Миранда мягко улыбнулась ему и наклонила голову, что-то негромко произнеся на русалочьем. Мари коротко засмеялся и подмигнул ей, ответив что-то как будто успокаивающее, а потом бросил на Тики выжидающий взгляд светло-голубых глаз.

Снова — как будто видел его, а не был слепым.

Как это вообще возможно?..

Микк кивнул вставшему со своего места Мане, и они все вышли из каюты Аланы в коридор, молча поднимаясь на палубу.

— Беременными русалки показываются обычно только своим мужьям и близким подругам, — вдруг произнес тритон, когда они направились к лавке у корабельного борта, и Мана ушел делиться впечатлениями со своим близнецом, обычно на русалочьи посиделки не вхожим, но не особо по этому поводу огорчающимся. С Изу мужчине явно нравилось возиться больше, да и к Мане он захаживал… очень часто.

Тики даже подозревал, что братца уже и подпинывать вперед не потребуется.

Мужчина замер на месте, резко обернувшись к спутнику всем корпусом, но Мари лишь тонко улыбнулся и чуть наклонил голову, словно подтверждая, что действительно только что произнес прозвучавшие всей парой секунд ранее слова.

У Микка пересохло в горле от такой откровенности и открытости. Он глубоко вдохнул — и длинно выдохнул, на выдохе глубоко кланяясь и с чувством произнося:

— Это… великая честь и безумно лестное доверие.

— Друзья Аланы — мои друзья, — мягко отозвался Мари и улыбнулся, легко поклонившись Тики в ответ. — Тем более что ты прекрасный супруг, Тики. Я рад, что все обернулось так, — медленно и очень вдумчиво, словно подбирал слова (хотя, как видно, на самом деле просто так неторопливо говорил), произнес он.

Микк замер, непонимающе воззрившись на мужчину, и неловко сглотнул, облизнувшись.

— Но я не женат, — ощущая себя в не своей тарелке, признался Тики и недоуменно нахмурился, когда Мари хитро сощурил глаза, переведя лукавый слепой взгляд на море.