— Я любовью своей купила право тебя выпрямлять: уж больно ты скособоченный!
Николай снова сел рядом, обнял жену за плечи и тихонько погладил щекой её загорелую шею. Разнеженно спросил:
— Любишь всё-таки?
Анна не ответила, но с лица исчезла обычная насторожённость: вся она потеплела.
«Любит она его!» — с отчаянием подумал Семён. Ему показалось, что он прошёл через светлый туман, погрелся у чужого и непонятного счастья. «Если не из любви ко мне она так с ним говорила, то она ещё лучше!» — пронеслось у него в голове.
— Ну, растаяла гора из каши? — подтрунивал над женой Николай.
Семён вышел из вагона. Разговор Решетовых смолк. Помедлив, Анна бросила равнодушно:
— Мало, бригадир, поспал: за трое суток — пять часов!
Семён встретил далёкие её глаза твердо, с ожесточением.
Анна прошла к вагону, гордо подняла голову, но казалась очень усталой, неестественно напряжённой. Волосы, как шлем, прикрыли сверху загорелый лоб.
Воздух отстоялся за ночь, как вода. Далеко в степи поднялось белое облако пыли, видимо, проходила машина. Солнце было мутно-красное спросонья, и пыль точно пылала.
Семён, глядя вдаль, глухо сказал:
— Ты, Николай, за пощёчину меня прости. А за срыв работы перед коллективом сам уж прощенья проси.
Анна круто остановилась, обернувшись, в упор посмотрела на мужа. Тот, метнув на неё взгляд, пролепетал:
— За работу не беспокойся, хозяин, выправимся…
Над степью враз запели жаворонки, будто подбросили лёгкие блестящие дутые бусы, обронили и раскололи их неосторожно. Снова собрали бусы в витую нитку, летели с ней, поднимаясь всё выше, стараясь растянуть её, соединить этой блестящей и звонкой бечевой и небо, и раскалённую сияющую степь.
Вдали перекликались тракторы. Колонна грузовиков, нагружённых мешками с зерном, гудя, промчалась со станции в глубь степи. Из одной машины неслась горячая песня.
Семёна охватило спокойное настроение. Утопая ногами в пластах тёплой земли, он медленно направился к тракторам.
Информация об издании