Жена алхимиков, или Тайна «Русского Нострадамуса»

Что он имел в виду, когда говорил о живом камне, о кустах каких-то? Судя по тому, что я из той книги понял, тот, кто камень делает, сам меняется. Не это ли? Эх, поговорить бы с ним, да может и денег бы удалось собрать, да поторговаться. Ведь если не мошенник он, секрет золота и продления жизни дорогого стоит.

Только не свиделись мы с ним больше. Прибуду в Англию, надо бы у тамошних учёных об этом осторожно расспросить. Не верю, что никто этой тайной не владеет. Да и Петру стоит рассказать. А вот при тех, кто всё больше за прошлое цепляется, вроде Фёдора Юрьевича, нельзя о таком и словом обмолвиться. Мигом в колдуны запишут, да еще, чего доброго, заодно в государственной измене обвинят и на костёр спровадят.

Ну, поздно уже. Надо бы поспать, завтра в путь.

«Интересная мысль, всё таки. Живой камень. Что бы это могло быть?», – подумал Семён. «Я как-то привык считать, что раз называют камнем, то камень и есть. Да, в общем-то, я и не придавал всему этому особого значения. Если так рассудить, то камнем этим может быть всё что угодно, связанное с алхимиком. Надо бы это обсудить с Вениамином Петровичем. Наверняка он что-то об этом знает».

Глава 18. Достичь невозможного

Щедрость. Великодушие того, кто имеет много и позволяет тому, кто не имеет ничего, получить все, что тот может.

Амброз Бирс, «Словарь Сатаны»

София устроилась поудобнее в своём кресле и приготовилась слушать дальше. Василий продолжил:

– Итак, Николя Фламель одержим книгой, супруга замечает, что с ним что-то не так и он рассказывает ей всё, что знает. Теперь они вместе, в свободное время, разглядывают картинки и пытаются понять, в чём же там дело. Однако – всё безрезультатно. Однажды один из посетителей конторы Фламеля даёт ему подсказку к толкованию рисунков. Фламель пытается, думая, что открыл секрет, изготовить философский камень, но тщетно. По некоторым данным он, в итоге, лет двадцать потратил на бесплодные эксперименты.

– Видимо, не такие уж и бесплодные, если он всё же добился своего? – сказала София.

– Да, но успех ему принесли не эти опыты, хотя, возможно, и они имели определенное влияние на результат. В итоге Фламель решает поискать того, кто наставит его на путь истинный. Для этого он отправляется паломническое путешествие, решает пройти пешком в испанский город Сантьяго-де-Компостела, к могиле святого апостола Иакова, которого считали покровителем алхимиков. Там был собор, посвященный этому святому, где и находились его мощи. Фламель слыл человеком набожным, для него, если даже не обращать внимание на алхимическую подоплёку путешествия, это было вполне естественно. Фламель приходит к могиле святого, но и там ему не удаётся найти учителя. Отчаявшись, он пускается в обратный путь и на постоялом дворе в городе Леоне встречает еврея Санчеса. Тот принял христианство и занимался врачебной практикой. Он разъясняет Фламелю смысл книги, они вместе направляются в Париж, но по дороге Санчес умирает.

– А как церковные власти тех времен относились к алхимическим опытам?

– Весьма неоднозначно, С одной стороны такое понятие как «алхимик-христианин» совершенно никого не удивляло, алхимией занимались не только простые люди, но и монархи, да и среди высшего духовенства они тоже встречались. Алхимию, кстати, называли «королевским искусством». Считалось, что монархи, в силу своей природы, способны, без всякого обучения, выполнять трансмутацию металлов. То есть, превращать простые металлы в золото. Легенды о таких способностях коронованных особ восходят к XI веку. Например, считается, что Ричард Львиное Сердце это умел. Позже, примерно в те времена, когда жил Фламель, монархи эту способность, видимо, утратили. Иначе они не стали бы интересоваться успехами алхимиков.

– Вы говорите, «с одной стороны…», а с другой?